Тормоза для блудного мужа

– Дашенька, – пропел Мышка, – вы сегодня небось нажали перед уходом на выключатель, который обесточивает весь коттедж и сад, но на ворота его действие не распространяется. Помните, что у вас есть такой?

– Да, – согласилась я, – вы его сделали по просьбе Дегтярева, полковнику лень гасить за собой свет в комнатах, поэтому он решил, что, прежде чем покинуть здание, очень удобно вырубить все одним махом. Но мы не пользуемся этой услугой, потому что в доме всегда кто-то есть. Ирка, Иван…

– Но сейчас-то все в Париже, – напомнил Женя. – Вы одна, вот с утречка и стукнули по клавише.

– Мышка, выключатель установлен довольно высоко, мне надо встать на скамеечку, иначе не дотянусь, а я не помню, чтобы на нее залезала, – возразила я.

– Дашенька, лично я не могу вспомнить, что проделывал сегодня после завтрака, – вздохнул Женя. – Вы щелкните обесточивателем.

– Ладно, – согласилась я, – не отсоединяйтесь.

Положив трубку у зеркала, я придвинула к стене крохотный пуфик, встала на него, нажала на тумблер и – о радость! Под потолком вспыхнула люстра, а через большое стекло во входной двери стали видны ожившие фонари в саду.

– Ну, о’кей? – закричал из трубки Мышка.

– Работает, – ответила я, – честное слово, не помню…

Женя не дал мне договорить.

– Ерунда, Дашенька, не расстраивайтесь, такие мелочи мало кто помнит, главное, с электричеством порядок. Странно, однако, что охрана вам не позвонила! У них на пульте должен был возникнуть сигнал, сообщающий об отключении системы безопасности.

– Я не активировала ее, – нехотя призналась я.

– Но почему? – поразился электрик.

– Постоянно забываю пароль, – промямлила я, – в Ложкине тихо, никаких происшествий.

– Ай-ай-ай, – укоризненно произнес Женя. – От души советую всегда ставить дом на охрану. Спокойной ночи!

Я повесила куртку в шкаф и крикнула:

– Гектор!

Ворон торжественно вышел в холл.

– Это ты клюнул выключатель? – сурово спросила я.

Птица чуть склонила голову.

– Чеснок.

– Прекрати ябедничать, – велела я. – Сама разберусь с Афиной. Речь сейчас о тебе! Кто трогал обесточиватель?

– Дурак! – сообщил Гектор.

– Приятно, что ты самокритичен, – похвалила я его, – более так не поступай.

Ворон раскрыл крылья, помахал ими и разразился серией звуков. Сначала он издал нечто вроде шарканья, стук, писк, скрежет и вдруг сказал незнакомым голосом: «Брысь, птица!»

– Спасибо за концерт, – вздохнула я, – а где Афина и кошка?

– Дуры! – заявил Гектор и удалился.

Я отправилась на кухню и обнаружила там картину, ставшую в последние дни традиционной. Раковина заткнута пробкой, в ней вода, щепки, куски яблока, на разделочном столике бумажка от дрожжей. На полу, у мойки, раскинув в стороны голенастые лапы, храпит во всю мощь немаленьких легких Афина. У нее на голове между ушами, свернувшись трехцветным клубком, сопит кошечка-приблудыш.

Я сунула руки в воду, нащупала на дне раковины остатки нерастворенного сахара, присела около Афины и обнюхала ее морду. Запах опять показался мне знакомым. Моя подруга, парижанка Мадлен, привозит от своей матери из деревни Сен-Пат большие бутыли с яблочной самогонкой, которую гонят французские крестьяне. Мадлен хранит спиртное в крохотном чуланчике в коридоре. Если засунуть в него нос, то мгновенно учуешь аромат кальвадоса. И точно так же сейчас благоухает Афина.

Я выпрямилась. Каким бы абсурдным ни казалось предположение, высказанное вчера Семеном, похоже, он прав. Собака ждет, когда хозяйка убежит из дома, приносит из кладовой яблоки, пакет сахарного песка, дрожжи, затыкает раковину, наливает туда воду, разгрызает фрукты, высыпает сахар, дрожжи, ждет, пока масса забродит, и наклюкивается приготовленным кальвадосом. Понимаю, у вас возникает вопрос, как она открывает кран? Он у нас легко поднимается и опускается. Только не спрашивайте, где Афина взяла рецепт самогонки! Вероятно, прочитала в кулинарной книге, коих в библиотеке тьма. Наша домработница Ирка скупает тома с рецептами, вот только опробовать их не собирается. У Ирки два коронных блюда: геркулесовая каша, смахивающая на полузастывшее желе, и гречка, напоминающая размазню.

Я снова села около псины и с укоризной сказала:

– Пьяная собака – позор семьи! Сомневаюсь, что найду нарколога, который лечит двортерьеров от пагубной зависимости. Обойдусь собственными силами! Так спрячу сырье для кальвадоса, что ты никогда его не найдешь. Однако ты, креативная гурманка, бросаешь в сусло щепки. Пытаешься придать спиртному благородный темно-коричневый цвет, как у коньяка? Может, твой прапрапрадед жил когда-то в доме Ричарда Хеннесси? Или лежал у ног Уинстона Черчилля?

– Выгони дуру! – потребовал Гектор. – Вон! Афина гадость! Кошка дрянь!

– А Гектор хороший? – усмехнулась я.

– Умница, – согласилась птица и утопала прочь.