Торнан-варвар и жезл Тиамат

Головами можно стукнуть по разному. Можно шутя – так, что ничего, кроме звона в ушах, жертвы не почувствуют. Можно до искр в глазах и сотрясения мозгов, коли они есть. Можно до беспамятства. А можно, если есть сила, так, что дробятся черепа и душа отлетает ввысь из вмиг холодеющего тела.

Торнан ударил вполсилы – так, чтобы оба не смогли сопротивляться, ошеломленные болью, но чтобы, не дай Дий, не лишились сознания.

А затем столкнул их вниз, прямо в дышащий жаром колодец печи.

В следующий миг Марисса подскочила сбоку, ударом сапога сбила решетку и подхваченной с пола скамейкой расплющила медный запор.

И под двухголосый вой заживо жарящихся хозяина и слуги они развернулись навстречу влетевшим в кухню – как чувствовали! – телохранителям.

Работа в паре – едва ли не самый сложный раздел фехтования, требующий сноровки и тренировки. Но будь Торнан тогда в состоянии соображать, он бы несомненно пришел к выводу, что лучшего второго номера, чем Марисса, представить невозможно. Избитые слова о невидимой связи, возникающей между бойцами, и о понимании с полувзгляда стали явью.

Выпад, уклонение, удар, выпад, уклонение, удар… Отбить обухом ятагана рапиру, которой его пытаются проткнуть, как назначенного на жаркое цыпленка, сместиться влево, давая дорогу скимитару, – и длинный костлявый мужик падает с разрубленной ключицей. Встретить эфесом предназначенный Мариссе взмах «кошкодера», поднырнуть под клинок и сверху вниз отхватить кисть противника, чтобы через секунду фалькатта амазонки оборвала его жизнь. Пропустить над собой гизарму и из низкой стойки нанести удар в печень седому усатому дядьке с серебряной медалью на отвороте камзола. Извини, брат, такова жизнь…

Их враги падали, обливаясь кровью из страшных рубленых ран – клинки Мариссы и капитана ковались из расчета, что ими будут рубить людей в доспехах, а на охранниках сенатора не было даже парадных лат.

«Только бы тут не оказалось лучников!» – подумал Торнан, прикончив спущенного со сворки волкодава, а через мгновение – протыкая кинувшегося с навахой псаря.

К их счастью, в поместье не было ни луков, ни арбалетов, ни этих новомодных штучек, плюющихся огнем на сорок шагов, про которые он только слышал, но не видел.

Поэтому спустя минуту они ворвались в комнату, где, замерев, сидели трое: Лиэнн, жрец и гувернантка. Хозяйская дочь замерла, не донеся до рта ложку с капустой.

Схватив взвизгнувшую девчонку и перебросив ее Мариссе, Торнан мимолетным движением сбил на пол жреца, пытавшегося его остановить, и рванулся к выходу на галерею.

В главном зале их ждало прелюбопытное зрелище: Чикко, бегущий по длинному пиршественному столу и довольно ловко отбивающийся при этом от компании слуг и стражников, пытающихся стащить его вниз. При этом он странно подпрыгивал, вертелся на месте, извивался всем телом, и, глядя на его ужимки и прыжки, Торнан вдруг почувствовал странное оцепенение, а из глубин сознания всплыл вопрос: а что, собственно, он делает тут и куда бежит? Но через долю мгновения совладал с собой, успев отвести глаза. Его друг сейчас демонстрировал то, о чем даже легенды почти не говорили: тот самый танец фоморских шаманов, который при должном исполнении дает почти божественную власть.

– Марисса, не смотри! – рявкнул он, толкая завороженную девушку.

Спутница мгновенно поняла что к чему: все таки чему то ее в храмовой школе учили.

Похоже, свои магические способности Чикко использовал на полную катушку. Двое преследователей валялись, скорчившись на полу, в луже мочи и содержимого кишечника, при этом отчаянно блевали. Еще один раскоряченно замер нелепой статуей посреди зала. Двое закрыли руками лица, нелепо шатаясь, как слепые.

– Торнан, помоги!!! Развернувшись, северянин увидел, как вооруженный большим мясницким топором повар пытается утащить за руку ополоумевшую от страха Лиэнн, в то время как за другую тянет Марисса, одновременно старясь достать храброго кухаря фалькаттой. Взревев, Торнан метнулся к нему, и тот, поняв, что ловить тут нечего, кинулся прочь подстреленным зайцем, отпустив девушку и уронив топор. Не помня себя, они скатились с лестницы в зал, где к этому моменту храбрецы оставили Чикко в покое и проворно отступили в угол, ощетинившись ножами и палками и готовясь подороже продать свои жизни. Но Торнан вовсе не собирался сражаться с ними.

– За мной, Чикко!!!

Все втроем они кинулись к выходу, при этом Марисса волокла дочь уже наверняка покойного хозяина чуть ли не на закорках.

Они скатились с мраморных ступенек. Торнан оглянулся. На верхнем балконе вроде бы мелькнули люди с мечами, но на их пути больше никто не стал. Челядь разбежалась по огромному дому, схоронившись кто где.