Торнан-варвар и жезл Тиамат

За гостеприимно открывшейся дверью оказалась довольно просторная камера. В обычной тюрьме ее заняло бы не меньше десятка арестантов, но здесь заключенный был всего один. Невысокий, щуплый, беловолосый и светлоглазый, с мелкими и невыразительными чертами лица. Облачен он был в драную рубаху и штаны, со следами старых кровяных пятен, выданную из кладовой Кардирга. Старая мера предосторожности — мало ли, вдруг маг зачарует какой-нибудь предмет своего гардероба, а потом спалит колдовским огнем и честных стражей порядка, и узилище?

Выглядел коротышка неважно: поминутно вытирал испарину, сидя в напряженной позе, время от времени лицо искажала гримаса страдания... Неудивительно — два раза в день в него вливали добрую кружку отвара траммы, ввергающей в такое состояние, что совершенно невозможно творить магические действия. Ведь этого человека арестовали в портовом кабаке, когда он, каким-то непонятным чародейством заворожив пьяного купца до полной потери сознания и отведя глаза другим посетителям таверны, сникал с него пояс с почти пятью сотнями серебром.

На его горе, в зале присутствовал морской колдун с одного из кораблей, который заметил неладное. И вот теперь грабитель ждет решения своей судьбы. А как известно всем, законы любой страны беспощадны к магам-преступникам. Ему предстояло пожизненное заключение, коему суждено было продлиться не очень долго, ибо трамма не только лишает способности творить чары, но и отравляет пьющего ее.

Все это промелькнуло в голове у Анизы, перед тем как она с небрежностью, присущей тем, кто привык, что за их одеждой следят другие, уселась на грязные нары.

В глазах узника появилось что-то похожее на любопытство.

— Итак, не буду долго говорить. Ты Чикко, фомор с острова Лард, что в Пиридианском архипелаге. Кстати, как тебя зовут по-настоящему?

— Благородная госпожа, я уже почти забыл свое истинное имя, и к тому же, наверное, потерял на него право...

— Ладно, как пожелаешь. Ты наследственный шаман клана Белой Совы?

— Уже нет, — коротко бросил Чикко. — Я им был.

— Все равно. Ты умеешь варить зелья всех видов для злых дел, как и для добрых. Ты умеешь отводить глаза, насылать порчу и смерть, лечить болезни и раны наложением рук, а также Словами и Знаками. Ты даже, говорят, можешь летать... Что скажешь?

— Брешут, пресветлая... Разве тогда я сидел бы тут? — грустно улыбнулся фомор.

— А почему ты покинул родину?

— Превратности судьбы, — так же лаконично ответил он. — Неужели столь высокая особа пришла в эту грязную дыру, чтоб узнать жизненную стезю мелкого вора?

— Не такой уж ты мелкий. Три года в Сейлессе, у контрабандистов, пять лет учения у мага, до того как попасть к нам в Кильдар. Кстати, тебя брал на работу Жериэнн — почему ты не принял его предложение?

Чикко помрачнел.

— Давал мало... — пробормотал он, отводя глаза.

— Врешь, — усмехнулась жрица. — Хозяин половины борделей в Тарикке — и поскупился?

Фомор поднял свои светлые глаза на гостью.

— Ты сама знаешь, для чего ему нужен был травник и колдун. Хоронить бабский грех... Или еще говорят — «сокрытие тайн любви»? Так это у вас называется? Я, может, и нарушил все законы своего народа, но есть веши, через которые я не переступлю... Пусть этим ваши цирюльники занимаются — а потом им рубят руки на площадях. А я, видишь ли, хочу с руками помереть. Странно, что ты, служительница Предвечной, этого не понимаешь...

— Понимаю, — ответила жрица, чье лицо вдруг окаменело на несколько мгновений. — И, может, получше тебя понимаю... Что ж, похвально, — она справилась с собой. — Правда, твоя вера не помешала тебе поступить на службу к Королю, который был одним из самых знаменитых убийц и грабителей Корга за последние двадцать лет. Ты очень быстро вошел в фавор у Короля и стал при нем придворным чародеем, лекарем и штатным изготовителем ядов. Я права?

— Ну, кто-то должен исцелять и воров, — передернул фомор плечами. — А что до отравы, то она предназначалась только для сторожевых псов.

— Знаю, и только поэтому ты пока не на виселице. Кстати, ты же прирожденный шаман, неужели не мог зачаровать собачек?

— Ну да, — нахмурился фомор. — Этих зачаруешь! Эта ваша коргианская сторожевая — не зверь, а настоящая нечисть! Противная богам тварь! Определенно, их вывели черные маги — без них не обошлось. Думаете, я не знаю, что к ним собственные дрессировщики входят только в кольчугах?

И вновь жрица кивнула. Из семнадцати отравленных ядами этого человечка псов не было ни одного нормального.

— Тем не менее, — продолжила она, — ты стал настолько знаменитым, что тебя пригласил на работу сам Суун, чтобы ты помог обчистить ювелирное заведение купеческой семьи Мугов. И ты сумел обезвредить не только псов, но и пятнистых пифонов, которые сторожили лавку...

— Да! И Суун остался мне должен за эту работу! — с болью в голосе бросил узник.