Торнан-варвар и жезл Тиамат

— Очень просто, — тяжело вздохнул Торнан. — Если такая дрянь заводилась возле селения или хутора, то делали так. Собирался десяток человек, брали хорошие копья — боевые и метательные, а не охотничьи — те тяжелые и с крестовиной, чтобы держать зверя, а этого никак не удержишь. Брали еще сеть из лахтачьих ремней, или на худой конец бычьих, и шли к логову тролля или туда, где он любит охотиться. Еще с собой несли пару живых барашков, и когда приходили на место, принимались их свежевать и потрошить. Когда тварь унюхивала лакомство — а потроха для нее самое вкусное, что бараньи, что... — Северянин не договорил. — Так вот, когда тролль прибегал, потому как нюх у него лучше некуда, они все спокойно стояли и ждали, когда он на них бросится. В последний момент поднимали сеть на шестах и кидали в тролля, а потом разбегались кто куда. Тварь, конечно, запутывалась и падала, и чем больше рвалась и металась, тем больше запутывалась. Конечно, ремней, даже из тюленьей шкуры, надолго не хватало, но это и не нужно было. Пока зверюга пыталась освободиться, охотники подбегали вплотную и закидывали ее копьями, метя в шею. Иногда, если под рукой был хороший лучник, он всаживал стрелы ей в глаза, иногда алебардой перерезали глотку... Потом оставалось только подогнать телегу с парой волов и отвезти дохлятину домой — свиньям на корм: люди у нас брезговали есть их мясо.

— Да, — констатировала девушка. — Это нам не подходит. А еще какие-то способы есть? Ведь не может быть, чтобы их не было?

— На дальнем севере, как я слышал, борандийцы убивали их отравленными стрелами из засад, устраивали ловушки с кольями — если тролль молодой и глупый, то попадется, — произнес Торнан. — Иногда подбрасывали ядовитую приманку, но это редко помогало — у них дьявольски тонкий нюх. Поэтому-то мы и не можем уйти отсюда — он сразу почует, что нас внутри нет.

Тролль снаружи заворчал, и они инстинктивно подались в глубь скального хаоса.

Сделать было ничего нельзя, но что-то делать было нужно. У них почти не было припасов — те остались в седельных сумах сбежавших коней.

У них не было топлива, чтобы развести костер. А если бы и было — то что с того? Век тут не просидеть даже летом, а тролль дьявольски терпелив. Уже через пару часов они начнут приплясывать от холода и бить в ладоши, чтобы согреться. Потом это перестанет помогать, и движения станут вялыми, а глаза начнут подергиваться поволокой накатывающегося ледяного сна.

И то, что тролль не получит их потрохов, вряд ли послужит утешением.

Значит, придется прорываться.

Тут, как в старой сказке, есть те самые два выхода.

Или броситься всем в разные стороны, в надежде, что тролль выберет кого-то одного и им пообедает. Но эти создания не просто звери... И что помешает страшилищу догнать их по очереди и свернуть шеи, а потом отволочь трупы в свое логово? А даже если и не догадается, то увидеть, как тварь, оскорбляющая своим существованием этот мир, будет пожирать кого-то из спутников, Торнану не улыбалось — как, разумеется, и самому стать угощением для нее.

Значит, остается принять бой — и тоже почти безнадежный.

Некоторая надежда имеется, если скотина кинется на них с голыми лапами, и тогда мечом можно будет что-то сделать.

Да и Чикко, может, успеет применить свою магию, на что, впрочем, особой надежды нет. Но что помешает троллю просто забросать их камнями? А кидается он ими весьма неплохо. Вдруг он уже знает, что такое мечи? Наверняка ведь он уже сталкивался с людьми...

Торнан обнаружил, что оба его товарища стоят и внимательно смотрят на него, ожидая умных слов и приказов — как всегда ожидают солдаты от командира в трудную минуту.

И... Марисса уже начала машинально притопывать, постукивая сапогами друг о друга. Всего лишь чуть-чуть.

— У кого какие соображения? — спросил капитан.

— Давайте посмотрим сперва, что у нас есть, — предложила Марисса.

Инвентаризация не заняла много времени. У них имелся лук с одной стрелой (колчан унесла с собой кобыла амазонки), полный комплект мечей и три метательных ножа, плюс кинжал Чикко. Против громадины весом почти в полторы тысячи фунтов — маловато будет.

Чикко вытряхнул из сумки на поясе несколько баночек и коробочек со снадобьями, вполголоса кляня упрямого одра, не давшего ему возможности взять тюк с прочей магической оснасткой. Среди этого добра была и маленькая бутылочка с ядом, сваренным еще в заброшенном поселке: смертельным для существ с холодной кровью, но совершенно бесполезным против обычных зверей и людей. Чикко с усмешкой выкрутил притертую пробку, вдохнул резкий аромат.

— Да, — саркастически усмехнулся фомор, — было бы ведро этого добра, так можно было бы попробовать — может, мартышка убежала бы от вони...

— Постой-постой, — вдруг вступила в разговор Марисса. — От вони?! Торнан, ты ж вроде говорил, что у них очень чувствительный нос? — Порывшись за пазухой, она осторожно извлекла на свет божий небольшой фигурный флакон граненого стекла.

— Это духи, — пояснила амазонка, — помнишь, ты только их мне разрешил взять? Так вот — это самые сильные, сварены на бешанском мускусе...