Торнсайдские хроники

Позорный столб. Уж лучше бы они посадили меня в тюрьму. На день, на неделю, да хоть на два месяца, как того злополучного советника. В течение трех часов сидеть у всех на виду под красноречивой табличкой: «За воровство», ловя на себе жадные до сплетен взгляды? А мальчишки в это время будут кидать в меня грязью? Привязать к столбу меня, у которой полгорода знакомых? В самом центре, да еще и в наиболее людное время?

К лицу прихлынула волна жара, которая возвестила о том, что его цвет резко поменялся на пунцовый. «Ничего, привыкай, – мрачно сказала я себе. – Завтра в восемь утра оно у тебя и вовсе пойдет пятнами. Впрочем, отмыться от этого позора тебе не удастся уже никогда. О тебе будут знать все: коллеги, друзья, приятели, завсегдатаи «Хмельного охотника», Рэйчел из дома свиданий, Норман со своей новой девицей, светловолосый Ланс, соседи, включая достопочтенную Лукрецию, словом, все, решительно все. После такого хоть прямо сразу собирай вещи и уезжай подальше из этого паршивого графства, как тот лекарь. И к чертовой матери все – друзей, карьеру, дом… Семьи нет – и на том спасибо».

Без использования колодок. Ну что ж, и то хлеб. Хоть за это вам низкий поклон… Крамольная мысль, потихоньку затесавшаяся в мой мозг уже некоторое время назад, подкараулила сознание в темном углу и неожиданно выскочила на свет. Есть ведь один человек, который способен отменить этот приговор. И я, в отличие от многих других жертв судебного произвола, с этим человеком знакома. Если я пойду к Рейвену с прошением, навряд ли он мне откажет.

Хотя, конечно, и не задаром. Совершенно ясно, чего именно он захочет взамен. Дьявол, вот это выбор! Ну, и что хуже? Глобальный позор один на один или меньший, но на всеобщее обозрение? Надо же, граф ведь хотел, чтобы я пришла к нему сама, и вот, еще немного – и именно так оно и выйдет… Что?!

Я резко остановилась, как вкопанная. Шедший следом мужчина не успел вовремя сориентироваться, налетел на меня и с руганью пошел своей дорогой. Я почти не обратила на него внимания. Значит вот как, господин граф? «Хочу, чтобы ты пришла ко мне сама», «По-видимому, придется тебя к этому подтолкнуть», «Мы не стесняемся в выборе средств»?

Что ж, одно я теперь знала точно: в замок за милостью я не пойду. Позорный столб? Значит, будет позорный столб. В конце-то концов, это каких-то несчастных три часа. Сожму зубы и перетерплю.

Однако на следующий день от осознания правильности принятого решения было не легче. Всю ночь я почти не сомкнула глаз, а в восемь утра прибыла на площадь. Высокий, полноватый стражник с длинными усами действовал с усталым равнодушием человека, в течение долгих лет день изо дня выполняющего одну и ту же работу. Он извлек из мешка кусок веревки нужной длины, обвязал вокруг моего левого запястья и привязал другим концом к столбу. Табличка с надписью: «За воровство» была установлена заранее.

Возможно, я напрасно принимала это наказание столь близко к сердцу. Навряд ли хоть кто-то из знавших меня людей принял бы обвинение за чистую монету. Все были в курсе того, что я газетчица, и с легкостью бы сообразили, что наказание связано сугубо с моей профессиональной деятельностью. К тому же наказания без вины так участились за последний месяц, что к оказывавшимся у позорного столба людям испытывали скорее сочувствие, нежели враждебность и презрение. Однако на тот момент все это даже не приходило мне в голову. Я сидела на мостовой, сжав зубы, стараясь, сколь ни сложно это было, не встречаться взглядом ни с кем, включая знакомых мне людей, периодически появлявшихся на площади. Впрочем, эти и сами торопились отвести глаза и как можно быстрее проскочить мимо, делая вид, будто они меня не замечают.

Вот только вскоре на площади появился человек, который притвориться не пожелал.

При виде его я чуть было не схватилась руками за голову. Вот уж кого я хотела сейчас повстречать в последнюю очередь. И без того раскрасневшееся лицо стало, кажется, еще краснее. Надеюсь, у него хотя бы хватит ума и интеллигентности пройти мимо, глядя в сторону, как до сих пор делали все остальные? Но нет, похоже, на интеллигентность я рассчитывала напрасно. Кентон направился напрямую ко мне.

– Сидишь? – спросил он, подойдя поближе.

Я заскрипела зубами. Прекрасный вопрос, главное, высокоинтеллектуальный. Если теперь он станет распространяться о том, что я доигралась, сама виновата, нечего было интервьюировать кого ни попадя и тому подобное, я не сдержусь и устрою для собравшихся на площади зевак еще большую потеху.

– Почему бы тебе не пойти своей дорогой? – зло сказала я. – У тебя наверняка есть неотложные дела.

– Как ни странно, нет, – развел руками он. – У меня была назначена на сегодняшнее утро встреча с асессором здесь неподалеку, но ее пришлось перенести на полдень. Так что в ближайшие несколько часов мне совершенно нечего делать.

– Ты хочешь, чтобы я тебе посочувствовала? – язвительно спросила я.

– Нет, хочу, чтобы ты мне посодействовала. Как насчет того, чтобы сыграть в карты?