Торопун-Карапун и тайны моего детства

Я еще полежал. Прислушался: мама занялась уборкой. Тогда я быстро поднялся и, не зажигая света, начал одеваться. Я подпоясался старым ремнем, который подарил мне папа, и осторожно подобрался к книге с золотым переплетом. И чтобы лучше рассмотреть ее, отодвинул тяжелую, плотную занавеску, закрывавшую окно. Свет от прожекторов освещал ночное небо. Я прислушался: где-то далеко гудели самолеты. Все было спокойно пока. Мама за стеной гремела посудой.

Мне захотелось проститься со сказочным садом. Я склонился над книгой. Приподнял переплет и увидел золотую дверь. Да, я опять увидел золотую дверь. Я дернул за ручку. Дверь скрипнула, пропуская меня…

Я вышел на узкую улицу. Фонари не горели, а свет луны придавал домам таинственный и страшный вид. В канаве вдоль каменных стен, прятавших сады, журчала вода.

Вдруг сзади послышался топот коней. Чтобы не быть раздавленным, я кинулся в канаву. И вовремя. Мимо промчался всадник в золотом развевающемся плаще. За ним ехали двое, но не так быстро. Они негромко переговаривались.

— Противник наступает, — сказал один из всадников.

— Да, бой тяжелый будет, — ответил другой.

Они проехали, так и не заметив меня. Я полез по канаве и все еще надеялся, что опять выйду в тот сказочный сад, но кругом были незнакомые дома, темные, без огней… А в голове стучало.

«Значит, и сюда война добралась». Я повернул назад.

Прощай, сказочный сад!

Прощай, волшебная книга!

Ночью, когда мама заснула, я ушел из дому.

Долго блуждал по темному городу, пока не выбрался на пустырь. Я решил, что там меня не найдут, лег на траву и незаметно для себя заснул.

Я спал, пока не рассвело. А когда я открыл глаза, то увидел, что тоненькие травинки держат огромное солнце. И я вспомнил, как сюда попал, раздвинул руками траву, но солнце не упало, а еще выше поднялось. «Может быть, я еще сплю?» — подумал я. Я закрыл и снова открыл глаза: трава и солнце не пропадали. И тогда я окончательно понял: я не сплю. Вот только найду ли я дорогу назад? Назад? Да я и не хочу ее искать. Я навсегда ушел из дому. НАВСЕГДА!..

Это я понял ясно. И все же думал: когда-нибудь я снова встречу маму и папу, и мы будем жить вместе, как раньше, и никакая война нам не помешает, и все будет хорошо…

Успокоенный, я поднялся и зашагал по тропинке. Тропинка повела меня, пробираясь среди огородов, через оврага, поросшие бурьяном. Я нырял вместе с нею в овраг и снова выбирался наверх, цепляясь за кусты.

Когда я услышал гудки паровоза, то очень обрадовался. Я понял, куда мне надо было бежать, и я побежал…

Потом я перелезал через какие-то рельсы, полз под вагонами, пока кто-то не схватил меня за плечо. Огромный человек в плаще склонился надо мной:

— Ты куда?! — услышал я грозный голос.

— Пустите!

Я вырвался и побежал. Вслед мне засвистели, загудели паровозы. Я добежал до запасного пути, нырнул под вагон, лег на шпалы, зажал уши руками, скрючился. Там я пролежал, как мне показалось, несколько часов. За мной никто не приходил, и я вылез из своего убежища.

Я увидел, что лежал под вагоном с тесом. И тут мне пришла в голову прекрасная мысль: там наверху можно сделать домик, а когда вагон тронется, то поедет и домик. И домик сам привезет меня на войну. Я вскарабкался наверх, держась за железные поручни, и там наверху увидел домик, вернее, нору среди досок. Из норы вылез мальчик и сказал:

— Уходи отсюда! Это мой дом.

Я заплакал.

— Эй, ты, не реви, — сказал мальчик. — Слышишь?

Я слышал и плакал, плакал и не мог остановиться.

— Ладно, полезай ко мне, — позвал мальчик.

Я полез к нему в домик, и слезы лились у меня по щекам. Я плакал и радовался, потому что был уже не один.

Я ОТКРЫВАЮ МОЕМУ ТОВАРИЩУ ЗАВЕТНУЮ ТАЙНУ

Я был не один в этом кофе — среди свистков, среди колес, — не один, нас стало двое. Мальчика звали Витей. Он дал мне кусок хлеба, ломоть черного хлеба, и половину соленого огурца.

— Ешь, — сказал он. — Не плачь. Чего ты? Я не прогоню тебя.

Я перестал плакать и стал есть. Мой новый товарищ был черноглаз и очень худ. Тонкие пальцы перепачканы смолой от досок. Он был постарше, чем я. И так же, как я, ушел из дому следом за отцом. А матери у Вити не было.

— Я отцов сын, — сказал он, — и к отцу пробираюсь.

— А как же ты найдешь?

— Найду.

Там, среди теса, мы сидели в домике. У нас были стены из теса, и крыша из теса, и если бы пошел дождь, то он не замочил бы нас.

Я съел хлеб и огурец и немножко согрелся. Мне захотелось рассказать Виге про свою волшебную кишу. Я сказал, что знаю одну тайну.

— Поклянись никому не рассказывать.

— Клянусь, — сказал Витя.

— Нет, не так. Скажи: клянусь небом и землею, солнцем и водою, всем, что светит, всем, что греет, всем, что ходит, и всем, что летает, — клянусь!

Витя повторил всю клятву, и я еще попросил его для верности три раза вдвинуть через левое плечо. И тогда я сказал торжественно: