Торопун-Карапун и тайны моего детства

Ах вы сени, мои сени, сени новые мои,
Сени новые, кленовые, решетчатые…

— Ране-то, — говорил дедушка, — я тоже ох мастак был плясать! Никто меня не перепляшет.

А Ложка, помахивая платочком, притопывая, подступала к джинну:

Проруби, сударь, ворота,
Проруби, сударь, другие…

Джинн смущенно вертел руками около головы и топал ножищами: топ… топ… топ…

Ложка смеялась и махала платком.

Мы совсем развеселились. Джинн шутя принялся бороться с Торопуном-Карапуном.

— Эй, потише, робята! — закричал на них дедушка. — Так вы весь дворец поломаете!

Вдруг в самый разгар веселья Солдатик крикнул:

— Лодка наша поплыла!

Мы бросились к окну.

Лодка и правда быстро удалялась к другому берегу.

— У-мулты-мучачо! — пробурчал джинн.

— Миша говорит — в лодке сидит кто-то, — пояснил дедушка.

— Увели! — закричала Ложка.

— Сроду такого здесь не бывало! — сказал дедушка. — А ну, робятушки!

И мы все помчались к реке.

У СТАРУХИ

Джинн в два прыжка оказался на берегу. Он перегнулся, точно мост, а лодка стала крутиться, увертываться, как живая.

В это время что-то черное ударило джинна по носу, по глазам, он потерял равновесие и брякнулся в молоко.

У-ух! — вышла речка из берегов. Нас чуть не смыло волной. И тут Солдатика, который стоял ближе всех к реке, накрыло темное крыло.

— Ох ты батюшки, за штык зацепился! — завизжала Ложка. — Хватай его, братцы!

Мы еще не успели опомниться, а уж Торопун-Карапун подбежал к Солдатику, навалился и… поднял над головой Филина. Торопун-Карапун крепко держал Филина за лапу, а тот вырывался, клевал его руки, клекотал сердито:

«Ух-ух-ух! Ух-ох!»

— Из какой такой сказки Филин прилетел? — удивился дедушка.

— Это не из сказки, это из мешка, — ответил я. — Филин все детство меня пугал.

— Ах, пугал! Тогда вот что… Ну-ка, Самотоха, послужи нам и по-иному.

Дедушка достал из лодки скатерть-самобранку, закрутил в нее Филина и засмеялся.

— Бабушка одна здесь живет. Так очень для нее эта птичка подходящая будет. — Дедушка повернулся к джинну. — Ну, прощай, Миша. Поехали мы.

А тот, весь мокрый, в молоке, улыбнулся нам во весь щербатый рот:

— Чур-гу-чу.

— Значит, приезжайте, мол, еще, зовет Миша, — сказал дедушка.

Мы сели в лодку и поплыли. Торопун-Карапун развернул карту, долго мне показалось очень долго — рассматривал ее.

— Ну что? — спросил я.

— Что-то сбились мы. — И повернулся к дедушке: — Дедушка, тайник тут должен быть по карте. Как бы его найти?..

— Тут кругом тайники даклады, — отозвался дедушка, — да взять их никак нельзя.

— Нет, нам не такой нужен. Вот погляди, дедушка, на карту.

— Эх, робятки, по карте-то я не могу, не обучен. Ты так скажи, словами.

— Вот дяденька этот, — сказал Торопун-Карапун, — он тайник ищет, который в детстве оставил.

— А, в детстве… — Дедушка задумался. — Нет, не знаю. А вот что, робята, мы все равно с птичкой-то к бабушке едем. Ее и спросим.

Дедушка тихо греб, молоко журчало, дул ветерок, принося запахи мяты, полыни и чебреца.

— Вон, — показал дедушка, — за бугром стоит деревня. В деревне коров держат. А коровы молочко дают. Оттуда и начинается наша молочная речка.

Из-за бугра деревня выплыла к нам навстречу. Избы в деревне были старинные, высокие. Тишина вокруг, только и слышалось, как неторопливо жевали коровы.

Шу-шу-шу… — это спит деревня.

Шу-шу-шу… — это лежит над полем и речкой сенной дух.

Дедушка подогнал лодку к противоположному от деревни берегу.

— Вылезайте. Теперь лодочку подтянем на бережок. Вот так… Еще разок… Хорошо. Давай-ка, молодец, шипу, — сказал он Торопуну-Карапуну.

Филин хлопал глазами и поводил стариковским, крючковатым носом.

Мы долго шли через лес, пока не увидели посреди поляны старую избушку, наполовину вросшую в землю. У окошка сидела старуха. Как только мы приблизились к избушке, дедушка закричал:

— Ну, как живешь, старая?

— Какая моя жизнь… — махнула рукой старуха. — Ревматизьма замучила, ноги-руки ломит. Докторов-то нет. Вот я сама разными травками лечусь.

— Да, — вздохнул дедушка, — плохое дело старикамто… И тут болит, и тут мозжит. Давай, что ли, с тобой трубочку покурим. Табачок-то есть?

— Чего ты говоришь? Глухая стала.

— Говорю, табачок есть ли? А то покурили бы с тобой трубочки.

— А-а, табачок найдется.

Старуха вышла из дома, села на завалинку рядом с дедушкой. И они закурили трубочки.

— Ну, чего пришел, выкладывай, — проворчала старуха.

— Подарочек тебе принес. Птичку.

— Что за птичка?

— Да Филин!

«Ух-ух-уу!..» — завертел головой Филин.

— Хорошо поет! — обрадовалась старуха. — Хорошо!

— Вот и будете друг дружку пугать.

— Дедушка, про тайник-то спроси, — зашептал Торопун-Карапун.

— А вот ты и есть торопун! — заворчал дед. — Всему свое время. Ну ладно уж… Скажи нам, старая, как найти то, что в детстве было спрятано?

— Ох! В детстве-то? — отозвалась старуха. — Так это за горами.

— А дорогу покажешь?

Старуха сказала:

— Вот идите прямо по тропинке через лес. А там и увидите три горы. А на горах три сестры сидят. На одной — Марья-га, на другой — Варя-ка, а на третьей — Дарья-га. Сидят и плачут.