Торпеда для фюрера

Распоряжение было несколько запоздалым.

Только почувствовав волнение пленных, произведённое взрывом на море подле акватории базы, старший конвоя Oberschutze [65] Швааб вскинул автомат, и над стрижеными головами треснула короткая очередь:

– Halt!

Толпа невольно отпрянула, пригнулась, а отсюда и присмирела. Не слишком-то Спартаком себя почувствуешь, пятясь раком. Тем не менее ничего доброжелательного в глазах пленных не читалось, и в напряжённых позах мерещилась изготовка к охотничьему прыжку. Строить их сейчас и вести к бараку – будет довольно нервным мероприятием.

– Лежать! Zu liegen! Всем лечь! – широко и властно повёл ладонью Швааб над обожжёнными солнцем головами и опустил ладонь к земле – для примера не только военнопленным, но и своим подчинённым.

Команда была полицейски толковой, и обершутце первым показал, как её исполнить.

Слегка присев в коленях, Швааб вдруг растянулся на каменистом отвале с немым вопросом в глазах, которые, в общем-то, уже мало чего различали в красном сумраке, и выбросив вперед руки. «Шмайссер», зашуршавший по гравию, мгновенно, в прыжке, подхватил бывший краснофлотец Малахов и, перевернувшись с живота на спину, не медля, полоснул очередью из него в конвойного справа. Тот ещё не успел и челюсть подобрать.

Конвойный слева успел и даже поднял ствол своего маузера, – но при этом его уже растрясали пули из автомата Везунка.

Толпа пленных взревела и, повинуясь логике массового побега, ринулась в сторону внешнего периметра, рассыпаясь на компанейские группы, к ним примкнувших и тех, кто понадеялся на личного ангела-хранителя.

– А мы куда?! – рванул было за остальными Арсений Малахов, но, заметив неспешность, с которой Сергей уселся перематывать обмотки, встал, недоуменно ворочая головой туда и сюда: – Тудой? Сюдой?

– А что изменилось? – пожал плечами Везунок.

– Так ведь?.. – не понял и Каверзев. Перемены, и впрямь, казались вполне очевидными.

– Тут и так, кажись, кто-то орудует?

– Креститься надо, – посоветовал Сергей, – …если кажется. А если, и в самом деле, наши подоспели, то помочь надо. И так не встретили.

– Ага, – буркнул Арсений. – Смертничками подсобить смерть встретить.

– Тем более, – спокойно, но жёстко подтвердил командир партизанских разведчиков.

– А тудой?.. – ткнул Малахов большим пальцем через плечо в сторону, куда устремилась прочая масса пленных.

– Как на тот свет, всегда успеешь, – согласился Антон Каверзев, уже вооруженный немецким маузером, приклад которого был щедро заляпан кровью.

– Ты что, не видал, чего там наворочено?.. – поднялся Хачариди и, словно припоминая нечто невеселое [66] , покачал головой. – Линия Маннергейма, в масштабе.

Будто в подтверждение этих его слов, трескучим степным пожаром со стороны периметра покатилась отчаянная стрельба, с аккомпанементом пулемётного боя и барабанным уханьем минных полей.