Леха знал, что теперь его так просто не отпустят, и чем это дело пахнет, тоже догадался. Менты за своих будут до конца стоять, ни один из них не допустит тех слухов, что трое пьяных мусоров решили снять телку в кабаке, что не найдя достойных шлюх, просто докопались до мимо проходящей девчушки, и горцуя своим безнаказанным положением и ксивой, просто тащили ее в койку. Этого ни кто не допустит.
«Открою рот, поломают – родственники не опознают».
Но Леха был не из тех людей, кто пасовал при виде людей в форме. За себя он всегда мог ответить и словом и силой если нужно.
– Я ни чего писать не буду, ментяра ты поганый. Если твои попугаи косяков напороли, то это их проблемы. А меня по другому учили, за женщин заступаться если что. Эта девка вчера тут была, где она? У нее все спроси как дело было, не надо мне сейчас тут туфту втирать, я не фраер и не пацан сопливый, на себя беспредел ментовской брать!!!
Опер затаил дыхание дослушал Леху до конца, не сказав не слова ему крикнул:
– Сержант, увести!!!
Леха думал:
«Вот сейчас отведут в клоповник, найду какого-нибудь ханыгу, отправлю его к пацанам, они уж точно что-то придумают, как меня от сюда вытащить».
Но сержант повел его не в камеру. Отвел в соседнюю комнату, открыл дверь и швырнул в темноту.
Утром дверь открыл уже другой мент. В комнату залетел вчерашний опер и с разбегу заехал Лехе ботинком в морду, дальше принялся бить куда попало со всей силы. Леха слышал только хруст своих костей, как сломался нос, как ломались ребра, потом просто темнота и отключка.
Позже Леха узнал, что тот мент которого он порезал тогда у кабака, скончался в больнице от полученной травмы.
«Вот теперь точно влип».
Следствие шло не долго, около недели. Да и было оно как по сценарию:
На суде те же потерпевшие опера подтвердили все то же самое.
Ни какой девушки не было не на суде не в деле. Получил 4 года общего режима. И на том спасибо, гражданин начальник.
Леха не кому не сообщал о том, что его посадили. Не жене, не деду, не отцу. Написал уже на тюрьме письмо другу Сашке Морозову – корешу закадычному. Они со школы вместе, с первого класса. Саня сам уже не первый раз у хозяина отдыхает. Разбой, грабежи. Бригада у него своя, не последний человек там. В общем все эти 4 года подогревал он Леху на тюрьме чем мог, когда уже сам освободился. Ни кому не сказал где Леха. «Не знаю мол, уехал».
На зоне Леха сразу проявил интерес и у администрации, и у блатных. В те года на зонах еще кое как держались воровские понятия. По прибытию, зеки с первого дня поняли, что Леха пацан не промах, может и челюсть свернуть, да и статья уважаемая в тех местах. Мента на тот свет отправил. И Санек прогон пустил за кореша своего. В принципе Леха в блатные дела не лез, но уважением пользовался у блатных, работал на деревообрабатывающем станке. В мужиках ходил и не жаловался.
Страдал конечно, переживал, как ни как семья осталась там на воле и пропал так странно, без вести. Но не хотел он чтоб родные узнали, что он сидит и сидит за такое дело, за которое самому стыдно и на душе тяжело. Одно пацанам морды колотить, другое человека зарезать насмерть и ни кто не расскажет о том, как все было на самом деле. Он убийца и это позор для него самого и его близких.
Вышел Леха у рынка, решил немного приодеться, хоть на кармане и не густо. Прогулялся по рядам, посмотрел подходящий наряд.
– М-да – Подумав. – Цены на все подскочили заметно.
За те гроши, которые ему подогнали близкие по отряду, только на белые тапочки едва хватит. Остановился у палатки, померил кепку, любил Леха кепки, всегда в них ходил. Да и на зоне к «пидорке» тоже голова привыкла. Парнишка – торгаш подобрал ему несколько штук на выбор. Леха примерил:
– Воо. Вот эта что надо, прямо в масть, как моя была. Беру!
– Да четко смотрится, за сотку бери, братишка. – Сказал парень
– Слушай, дружище, тебя как зовут? – Спросил Леха.
– Славик!
– Короче, Славян, подбери-ка мне еще очки в цвет, пацанские?
– Сейчас все будет! – Заторопился торгаш.