Торпедой - пли!

— Полицай!

— Так далеко?

— Он хочет сказать, что гестапо не на территории базы, — сообразил старший помощник.

— Какой ты у меня смышленый, — усмехнулся Дмитрий Николаевич. — Давай, пока ночь не кончилась, посмотрим, куда он показывает.

Оставив тонуть пароход прошлого века, лодка вновь пошла к берегу, осматривая теперь полосу прибоя правее немецкой базы. Уже начинало светать, и стали видны растянувшиеся вдоль побережья виноградники. Каменистые обрывы вокруг маяков сменились песчаными пляжами, и почти у самой воды забелели крыши одноэтажных домов.

— Показывай, где, — командир отдал перископ Витману.

Отто долго рассматривал берег, затем, совместив тонкое перекрестие визира с целью, отошел в сторону. Дмитрий Николаевич взглянул на стоящее обособленно серое квадратное здание, огороженное бетонным забором.

— Командир, можно и мне посмотреть, — попросил старпом. — Так… От берега метров сто. Слева сплошные кусты и деревья, справа дорога, дальше опять какой-то сад. Возьму десяток крепких парней и огородами…

— Да достал ты уже со своими парнями, — вспылил Дмитрий Николаевич. — Чего ты в морпехи не пошел?

— А как иначе, командир? Этот барак тросом не зацепишь и в воду не стянешь.

— Дай еще раз взгляну! Да, другого решения нет. Стены не помеха. Нападем, пока спят. Должны же они спать, даже если это гестапо? Сейчас, только соберу команду и сам поведу.

— Ну уж нет, командир! — решительно воспротивился старпом. — Я, конечно, всегда мечтал стать командиром лодки, но не таким способом. Может, вы и правы, Дмитрий Николаевич, и в душе я несостоявшийся морпех, а может, это моя блажь, но сейчас я абсолютно уверен, что идти должен я. Так будет лучше!

— Он прав, командир, — неожиданно подал голос молчавший прежде Валентиныч.

Слово механика поставило точку в этом споре.

— Уговорили, — нехотя согласился Дмитрий Николаевич. — Набирай группу, а я подведу лодку поближе. Валентиныч, готовь спасательный плот.

Глубина позволила «Дмитрию Новгородскому» подойти почти к самому берегу. Пока еще не встало солнце и в море с песчаного пляжа сползала предрассветная дымка, решили высадить десант ближе к виноградникам. А корректировать их действия должен был командир по рации, наблюдая в перископ с погрузившейся лодки.

Как только резиновое дно зашуршало о песок, моряки выпрыгнули на берег и затащили плот в кусты.

— Приехали, — доложил по рации старпом.

— Наблюдаю, — подтвердил командир. — Бери левее и идите вверх. Оттуда тебе будет виден внутренний двор. И не торопись, сначала осмотрись.

— Понял, командир, — шепотом ответил старший помощник.

Даже хрип динамика не смог скрыть волнение старпома, и Дмитрий Николаевич это понял.

— Самому надо было идти, — запоздало начал он посыпать голову пеплом.

— Нет, командир, — возразил Валентиныч. — У Долгова на лбу написано, что он для таких дел создан. Если выкрутится, обещаю, найду и подарю ему черный берет.

Снова припав к перископу, командир увидел, что отряд, поднявшись на холм, растворился в зарослях виноградной лозы.

Распластавшись под кустом, старпом следил в бинокль за двором гестапо.

— Ворота одни, — шептал он притаившейся рядом группе и в висевший под подбородком микрофон. — У ворот будка. Там, наверное, часовой, но не вижу. Забор метра два. Во дворе грузовик с фургоном. Здание небольшое, комнат шесть, максимум восемь. Окна с решетками, но возле входной двери одно открытое.

Оглянувшись к притихшим морякам, он спросил:

— Кто у нас лучше всех стреляет?

— Я, — подполз к нему Пахомов.

Старпом с сомнением посмотрел на нагло улыбающуюся физиономию Славика и ответил:

— Ладно, часового сам сниму. Пошли.

Они подобрались к стенам гестапо на сотню метров, но дальше кусты заканчивались и тянулся пустырь, заросший низкой травой. Теперь в бинокль была видна натянутая над забором колючая проволока. Намеченный план нападения отпал. Перемахнуть лихим кавалерийским наскоком через забор не получится. Оставались ворота. Но чтобы к ним пробраться, нужно было зайти с другой стороны. Кусая губы, старпом лихорадочно соображал, что делать дальше. С моря в перископ все казалось проще.

Из здания вышел солдат и, громко хлопнув ладонью по капоту грузовика, разбудил спящего в кабине водителя. Дремлющий двор вдруг разом ожил. Распахнулись настежь двери, и выбежало не меньше взвода солдат. За ними вышли два офицера в фуражках с высокими тульями.

— Товарищ капитан третьего ранга, что там происходит? — шепнул на ухо Слава Пахомов.

— Тише ты. Сам не пойму. Не могли же они нас заметить.