Торпедоносцы. Британские ВВС против немецких конвоев

Кабина вздрогнула, когда заработали кормовые пулеметы. Стюарт открыл дроссели и взял вверх с поворотом вправо. Шум, напоминающий падение градин на железную крышу, дал понять, что немецкие истребители на этот раз попали в цель. Стюарт искал укрытие, но облака находились высоко над ним. Он ощутил себя человеком, попавшим под дождь без зонта. Из него сделают решето еще до того, как ему удастся найти укрытие. Он снова направил машину вниз, петляя, как заяц. Кормовые пулеметы продолжали работать.

– Один из них падает!

Пулеметы продолжали яростно рокотать, но уже не из падающего самолета, а из того, который заходил в хвост. Трассеры летели мимо кабины со всех сторон и падали в море впереди, подобно метеоритам. Неожиданно Стюарт увидел, как земля устремилась к нему из тумана снизу. Он резко взял вправо, и в тот же момент кормовой пулемет снова яростно заработал.

– Готов! Похоже, я его сбил! Он падает!

Вернувшись домой, они насчитали двенадцать пробоин в корпусе «бьюфорта». Одна из пуль пробила пропеллер, серьезно пострадал стабилизатор хвоста. Экипаж получил благодарность за первый сбитый «109-й». Никто не пострадал. Стрелок Стюарта видел, как торпеда шла к цели, но никто не знал ее дальнейший ход, так как все отвлеклись на атаку истребителя.

Вслед за Стюартом Раут атаковал самостоятельно, действуя под постоянным прессингом истребителей. Он вел свой «бьюфорт» на высоте 60 футов, сконцентрировавшись на сбросе и не обращая никакого внимания на то, что творилось вокруг. Даже получив осколочное ранение в руку, он держал указательный палец на спусковой кнопке. Радист, в этот момент стоявший у бортовых пулеметов, получил ранение в руку и ногу. Стрелок был ослеплен осколками от попадания пули в плексигласовую крышу его башни. Раут продолжал удерживать «бьюфорт» на прежнем курсе. Когда по его оценке расстояние до «Принца Евгения» составляло меньше полумили, он сбросил торпеду. После этого он повернул вправо, и ему показалось, что, куда бы он ни сунулся, всюду ему преграждал путь миноносец. Целую минуту он летел в замешательстве, несколько раз меняя курс, но каждый раз попадал под заградительный огонь кораблей сопровождения. На его «бьюфорт» пришлось несколько попаданий, внутри самолета вспыхнул огонь. Кабина наполнилась удушающим запахом горящей резины. Забыв о ранениях, радист и стрелок яростно боролись с пламенем и наконец победили его. Пробыв десять минут внутри эскорта эсминцев, самолет наконец вырвался наружу, постоянно находясь под заградительным огнем. Как ни удивительно, но машина продолжала лететь. Когда им наконец удалось оторваться, Раут взял курс на Менстон. Они находились далеко в стороне, но в конечном счете им все же удалось благополучно приземлиться.

Олдридж и Ли в двух «бьюфортах», которые оторвались от группы Карсона и приземлились в Менстоне, достигли района цели примерно в 15.40, сразу же после первых атак, проведенных Финчем, Стюартом и Раутом. Атака этих трех экипажей напрямую повлияла на отпор, который встретили Олдридж и Ли. Им не досаждали истребители. Более того, облачность над немецким конвоем сгустилась, затруднив работу истребителей. Олдридж и Ли находились уже практически внутри эскорта миноносцев, когда заметили головной корабль – «Гнейзенау». Оба самолета атаковали вместе и сбросили торпеды с расстояния 1500 ярдов. Две торпеды шли ровным курсом, однако плотный туман не позволил экипажам проследить их дальнейший путь.

Когда тринадцать самолетов 42-й эскадрильи из Лошара приземлились в Колтишелле, Вильямсу и Клиффу тут же сообщили о прорыве кораблей.

– Все заняты в совместной атаке в группе, – сказали им. – Быстро завтракайте и идите за указаниями.

За завтраком Вильяме и Клифф обсуждали щекотливую проблему: кто поведет эскадрилью. У Вильямса был богатый опыт торпедной работы в подразделении «сордфишей», но он был мало знаком с «бьюфортами» и 42-й эскадрильей, у него даже не было своего экипажа. Клифф служил в эскадрилье уже несколько месяцев и успел познакомиться со всеми людьми.

Вильямc сомневался. Сегодня ему представился шанс, который выпадает рядовому офицеру, может быть, раз в жизни. Но сейчас нужно было забыть о личных амбициях и принять решение, справедливое для всей эскадрильи. При такой погоде, с незнакомым экипажем, вести целую эскадрилью, а возможно, и не одну…

Двое мужчин внимательно изучали друг друга, не тронув завтрак, один с надеждой, убежденный в своей правоте, другой – весь в сомнениях и уже чувствуя уколы зависти. Наконец Вильямc прервал молчание:

– Хорошо. Поведешь ты.

Клифф встал из-за стола:

– Пойду позвоню командованию. Узнаю, что нам предстоит, и потом соберу экипажи.

– Сколько самолетов вооружено торпедами?

– Когда мы начали, было одиннадцать. При заходе мы потеряли Маннинга. Значит, осталось десять. Может быть, Маннинг еще вернется, но на данный момент – десять. Моя машина выведена из строя, и мне придется лететь с кем-то другим. В итоге мы имеем девять – три звена по три машины.