Читаем Торпедоносцы полностью

Бывший начальник связи старший лейтенант Павел Макарович Черкашин, летавший в экипаже майора Ситякова воздушным стрелком-радистом, попал в катастрофу, прошел через многие испытания и выжил. В военно-морском госпитале в Малой Ижоре, куда его в бессознательном состоянии доставили рыбаки, ему ампутировали ноги до коленных суставов. Два с половиной года врачи Ленинграда, а затем Москвы боролись за жизнь храброго летчика и победили: весной 1947 года его выписали из Главного госпиталя Вооруженных Сил и с сопровождающим отвезли на родину в Донбасс. Там с помощью родных и друзей Павел Макарович окончательно окреп и вернулся к трудовой и общественной деятельности. Ныне славный балтиец — кавалер двух орденов Красного Знамени, двух орденов Отечественной войны 1 степени и Красной Звезды, а также многих медалей — является одним из самых уважаемых жителей шахтерского поселка, неоднократно избирался депутатом местного Совета депутатов трудящихся, народным заседателем. Он — самый желанный и дорогой гость пионерских сборов и молодежных вечеров.

Удалось разыскать еще одного перегонщика Григория Алексеевича Зубенко, который живет и трудится в Ставрополе. У него дочь и два сына.

Тогда, 4 октября 1944 года, Зубенко не погиб. Во время торпедной атаки вражеского конвоя у острова Рухну в Рижском заливе на его самолете были повреждены оба мотора. Летчик пытался приводниться в штормующее море, но волны были такими большими, что сразу накрыли машину и она пошла ко дну. При ударе о воду Григория выбросило, он потерял сознание. Очнулся — плавал на капке, спасательном жилете. Рядом оказался стрелок-радист Виктор Родаев. От него Зубенко узнал, что штурман Сергей Иванович Гараньков убит еще при атаке. Спустя много часов окоченевших, полуживых летчиков выловили баграми фашисты с торпедного катера и пленили. Освободили их в мае 1945 года наши войска.

Бывший инженер мещеринской эскадрильи, ныне инженер-полковник в отставке Алексей Васильевич Завьялов много лет продолжал отдавать свой талант укреплению морской авиации, потом ушел на заслуженный отдых. Живет он и трудится в Ленинграде, возглавляет совет ветеранов 51-го минно-торпедного авиационного Таллинского Краснознаменного, ордена Ушакова II степени и ордена Нахимова полка, ведет большую военно-патриотическую работу с молодежью.

Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Михаил Иванович Самохин окончил академию Генерального штаба, командовал противовоздушной обороной Военно-Морского Флота СССР, а с 1957 года стал первым заместителем главнокомандующего Войск ПВО страны. В конце 1963 года по состоянию здоровья он ушел в запас и сразу стал работать в одном из конструкторских бюро. Да как! За эту работу Родина наградила его еще двумя орденами!

Именами многих отважных торпедоносцев названы улицы в городах, пионерские дружины и отряды красных следопытов в школах. В приволжском городе Сенгилее молодежь района установила бюст Виктору Петровичу Носову. Его именем названы улицы в Ставрополе, в Сенгилее, в Калининграде. В Пермском авиатехническом училище навечно занесен в списки почетных курсантов Александр Иванович Игошин; есть приз его имени, который ежегодно вручается лучшей комсомольской организации. Имя отважного морского летчика высечено на мемориальном памятнике перед входом во Дворец культуры имени Ф. Э. Дзержинского и на мемориальной доске на стене цеха, где до военной службы Александр Иванович работал слесарем-лекальщиком. Лучшим молодым рабочим завода ежегодно вручается премия его имени. Имя Федора Ивановича Дорофеева увековечено в колхозе и в школе поселка Рассвет Ставропольского района Куйбышевской области.

О выдающемся подвиге советских морских летчиков свято сохраняется память и на братской польской земле.

На крутом берегу мыса Рожеве (бывший маяк Риксгерт) Гданьской бухты установлен огромный пятиугольный камень-гранит, на котором золотом выбиты слова:

«Советским летчикам Виктору Носову, Александру Игошину, Федору Дорофееву, которые 13 февраля 1945 года пали богатырской смертью за нашу и вашу свободу.

Граждане Пуцкого повята».

Стелы с именами павших морских летчиков установлены во многих городах Прибалтики, у Шепелевского маяка под Кронштадтом, в Лиепае, у села Мурино под Ленинградом, в Калининграде…

Служба и жизнь разбросала морских летчиков по разным географическим точкам страны. Однако фронтовики берегут связь друг с другом, а раз в год съезжаются в Ленинград на традиционную встречу ветеранов авиации Военно-Морского Флота.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне / Детективы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее