Тортоделка

— Лика пыталась покончить с собой! — прорычал брат, введя меня в ступор. — Из-за тебя, падла!

Новые догадки

Лика

Рука Марата гуляла по моей обнаженной спине, пока я покоилась на его груди, после горячего секса, который в последнее время стал для меня мизерной, но отдушиной.

Вчерашняя новость расстроила не на шутку. Эту дрянь выпустили под залог, чего и следовало ожидать. Если бы она осталась в тюрьме, у меня бы было больше шансов подступиться к Герману. Вернуть его! Рано или поздно, но он бы сдался. Не вечно же хранить верность заключенной, он же мужик. Плюс ко всему, если Вика родит, кто-то должен стать малышу мамочкой, и я бы вполне справилась с этой ролью. Мысли в голове рисовали красочные картины. Тюрьма. Что может быть лучше? Главная ненавистная соперница и сранная тортоделка наконец сгинет с моего пути. Но её свобода, хоть и временная, вновь подкосила мой эмоциональный умонастрой.

— Герман меня никогда не услышит, пока эта сука с ним. Она зазомбировала его, — сердито шипела, водя пальчиком по животу мужчины.

— Ты давно потеряла его внимание, — усмехнулся Марат. — Хватит тужиться, а то пупок развяжется. Лучше уймись и живи дальше, полноценно. С другим…

— Не хочу я никого, кроме твоего брата, — бросила раздраженно и отстранилась. Легла на спину.

Марат приподнялся и навис надо мной.

— Он любит эту кондитершу, женат на ней. Она ждёт от него ребёнка. По-настоящему. У тебя больше нет шансов. Или снова скажешь, что беременна? — усмехнулся. Наклонился к грудям и слегка прикусил горошину соска, обвел языком ареолу. Мурашки пробежали по животу и свели бедра. Видимо, мужская половина семейства Бермуд прекрасно умела владеть женскими телами. Этот мужчина тоже не исключение.

— Может и скажу, — фыркнула раздраженно, стараясь не отзываться на его ласки.

— Тогда ты — не в тренде, — его ладонь скользнула по животу вниз и устроилась на клиторе. Не смогла сдержать томный выдох.

— А есть идея? — смотрю в чёрные глаза Марата, но мысли уже блуждали на дне, отвечая на незатейливые движения его рук.

— На чувство долга ты давила, надо что-то новое, — прикусил за нижнюю губу и в этот момент ввел меня два пальца. Ноги сами раздвинулись, и я придвинула бедра ближе к нему, глубже насаживаясь на преступную ладонь Марата. Простонала, вслушиваясь в язык своего тела, пока мужчина совершал поступательные движения, массируя основную эрогенную точку внутри меня. — Гера очень чувствительный к бедам других людей. Вика так же взяла его жалостью. Любовью на нелюбовь. Преступником-папашей. Соплями да слезами.

Спазм судорожно свел и развел ноги, сердце учащенно застучало. Вцепилась в его плечо, ожидая наступления пика.

— Да, — одобрение, как его мысли, так и его стараний. Кровь прилила в голову и запульсировала в висках. — Да…

Марат укусил мочку уха и ускорился. Экстаз прошил всё тело. Вскрикнула, но звук голоса утонул у него во рту. В голове и теле перегорели все лампочки, мысли и эмоции. Ослабла на постели, чувствуя под собой мокрые простыни. Эйфория от полученных ощущений вдруг выдала сумасшедшую мысль:

— Я покончу с собой.

— Что?! — брат Германа приподнялся, в шоке посмотрев на меня. — Кончать и быть конченной — разные понятия.

Я болезненно улыбнулась и вскочила с постели, подбежала к письменному столу и включила настольную лампу.

— Это классная идея, поверь, — засмеялась и повернулась к ящикам. Порывшись в них, выудила упаковку аспирина. Потрясла ей перед Маратом. — Жалостливое и совестливое письмо. Можно даже окропить слезой.

— Лика, ты можешь серьёзно навредить себе, — Марат скривился и обеспокоенно сел на постели.

— Если вовремя вызвать скорую, то всё обойдётся, — махнула рукой и села за стол. Нашла бумагу и ручку.

— Прости, красотка, но я не хочу в этом участвовать, — мужчина поднялся и начал одеваться.

— Марат, — хитро повернулась к нему, эротично демонстрируя нагое тело. — С тобой или без тебя я это сделаю. И с тобой будет не так опасно. Неужели, ты больше не хочешь наслаждаться нашим общением?

Мужчина, полностью одевшись, подошёл ко мне и рванул за волосы вверх. Приблизил к себе нос к носу, отчего пришлось встать буквально на цыпочки.

— Дура ты, — выдохнул мне в лицо. — Это уже не любовь, а каприз. Он нужен тебе из принципа. И была бы ты хоть чуть-чуть умнее, то бы заметила тех, кому небезразлична.

Резко отпустил, и я вновь упала на стул. От его суровой хватки сердце бешено стучало. Марат направился к дверям.

— Скорая нужна через час, — упрямо крикнула ему вдогонку. — Позже будет уже поздно.

Мужчина притормозил, слушая, а потом сердито усмехнувшись, молча покинул мои покои.

Взглянула на таблетки. Игра стоит того. Герман клюнет. А Марату я слишком нравлюсь, чтобы позволить мне умереть.

Повернулась к листу бумаги, чтобы создать самое плачевное и совестливое письмо. Улыбка злорадства и предвкушения спектакля не уходила с моего лица.

Вика

Подобного я не ждала, но, честно сказать, внутри абсолютно нигде не дрогнуло. Да и верилось плохо, что Лика может скатиться до такого. Очередная уловка по возвращению Геры.