Тортоделка. Истинный шедевр

— Я забрала тебя, чтобы попытаться исправить свою судьбу. Ты — моя дочь, мой крест и моя карма. Напоминание о том, кем я была, и поэтому должна нести свой крест до конца. Я в ответе за тебя… Андрей поддержал мою идею, и мы забрали тебя из приюта. Отчим очень любил тебя, больше даже, чем свою собственную дочь, но потом объявился Виктор, начал угрожать и избил Андрея. Однако, и мой новый муж оказался трусом. Андрей сбежал, бросив нас. Витю снова посадили через пару месяцев, но позже из колонии сообщили, что твоего отца убил сокамерник. Это было настоящим счастьем и благословением для меня, но я не бросила тебя больше. Я — ужасная мать, и невероятно устала от этого… Прости меня, прости, если сможешь…

Мама вдруг сползла с дивана и прямо на коленях двинулась ко мне. Протест и презрение к ней вызвали бунт в душе. Вскочила на ноги и поспешила от неё прочь. Мозг и все чувства взорвались и я стремительно бежала. Бежала без оглядки от позора, неимоверной боли и унижения. От подлости и нерадивости мамаши, от хмурого взгляда мужа, от всего.

— Вика, — оклик Германа.

Нет, молчи! Испариться! Исчезнуть! Умереть! Прихватила ключи от автомобиля и выбежала вон из дома.

— Вика! Стой! — муж испуганно бежал следом, но я успела сесть в свою машину и дать по газам, игнорируя удары ладоней по стеклам и зов. — Открой двери! Нет, не уезжай! Вика!

Не хочу никого и ничего. Никогда. Вдавила до ста восьмидесяти по спидометру, вместе с тем выпуская слезы наружу и вылетая с просёлочной на трассу.

Ложь на лжи и с каждым разом всё жестче. Как же это достало! И хуже всего, что Герману теперь всё известно. Тот, кого так боюсь потерять, без которого умру, если исчезнет из моей жизни, отныне, знает, что взял ублюдка себе в жены. Стыд, боль и ненависть — всё, что испытываю сейчас к себе, к своему прошлому.

Боже! Лучше бы умерла в её утробе или где-нибудь в мусорном баке. Мать, по сути, сделала всё, чтобы убить мою жизнь. Она делала это день за днём, когда ненавидела меня, унижала и топтала. Всё только потому, что я — бельмо на её глазу, кара небесная, крест, который зачем-то нужно нести.

Слёзы рассеивали видимость, мысли — сосредоточенность. Лишь в долю секунды увидела приличную яму на дороге. Испугавшись, вильнула влево. Глаз выцепил из картинки бок легковушки, которая так же попыталась уйти от сумасшедшей на дороге. В ужасе крутанула руль обратно, миновав смертельное лобовое. Машина вышла из моего управления и вылетела с дороги, пробив отбойник.

Ремень сдавил грудь, лишив воздуха, подушка безопасности оглушила сознание. Всё вихрем закружилось в моём мозгу. Тело осталось в невесомости. Последнее, что увидела — вязкая струйка крови, закропившая на мои ладони.

Гера…

ГЕРМАН

Я растерялся лишь на минуту. Её не то, что пускать за руль нельзя в таком состоянии, но и в целом оставлять одну. В тихом шоке от их семейной драмы всё проспал. Потерял минуты на возврат за ключами, телефоном и курткой. Запрыгнул в свою тачку и рванул её со двора, моля бога догнать девушку. Но, доехав до основной магистрали, понял, что понятия не имею куда она могла податься. Выбрал путь в город, надеясь, что в качестве утешителя жена может направиться к своей лучшей подруге.

По телефону велел гувернантке сообщить сразу, как только Вика вернется. Следом набирал уже Тохе. Выслушав суть моего звонка, друг тут же набрал конференц-связь с Таней. Девушка, узнав о случившемся не на шутку забеспокоилась, и умоляла не ограничиваться одной версией.

Спустя час, начал доходить, что ни я и никто из общих и не общих знакомых не знают о её местоположении. В груди сжало болезненное предчувствие. Надо было лечь под колеса, вцепиться в дверцы, разбить стекла — сделать всё лишь бы она не уехала.

— Звони Серёге, — начал умолять друга. — Трясите патрульных. Дай им номер её машины…

— Я уже написал ему. Даже Владу. Она вернется, — Тоха как мог старался успокоить и меня, и Таню, которая нервно сжимала руку своего молодого человека и теряла цвет лица.

Это мне урок. Нужно было прислушаться к Вике, но откуда мне было знать, что дам приют не только отцу своей жены, но и бывшему матёрому преступнику.

— Ты сможешь добыть сведенья о том типе, моём бывшем садовнике? — серьёзно посмотрел на друга. — Мне нужно знать угрожает ли он нам. Он хоть и старикан, но вполне способен навредить Вике.

— Без проблем. Сделаю.

Время неумолимо шло. Подскакивал на каждом звонке на наши телефоны. Снимали трубку в надежде, что это вести о ней. Моей тортоделке! Запустил пальцы в шевелюру волос и с силой потянул. Я даже не переоделся, примчал сюда в домашних брюках и футболке.

Признаюсь, что мысль о Савве закралась, но дядя Паша искренне заверил, что парень на работе.

Вызов на телефон Антона вновь вселил надежду.

— Да, Влад, — я и Таня, впитывали в себя выражение лица мужчины, брови которого сурово нахмурились, и он кинул на нас обеспокоенный взор. — Понял.

Предчувствуя плохое, уже стоял на ногах готовый к действию.

— ДПС сообщила, что машина Вики вылетела с дороги в кювет и перевернулась.