Торжество побежденного

Трещина круто уходила вверх. Вначале он лез, упираясь ногами в обе стены, тяжело дыша, затем заметил некое подобие небольших выступов, и подъем пошел легче. Спустя какое-то время пространство вокруг него расширилось, пол стал ровным. Инспектор встал и включил фонарик.

Он находился в обширной пещере (почему-то вспомнился зал Управления, где проходили ежегодные конференции). Правда, здесь стены не были ровными: уступами спадая вниз, они делали помещение похожим на стадион или цирк. Подойдя к стене, он убедился в точности сравнения: от пола до самого потолка шли узкие полочки, похожие на скамьи; они перемежались площадками, какими-то углублениями.

Луч фонарика достиг потолка; то, что он высветил, заставило инспектора пристально вглядеться, однако видно было плохо. Поколебавшись, он шагнул на первый уступ, потом на следующий. Там была какая-то пленка, вроде слизи, камни были скользкими, и он поднимался осторожно, прижимаясь к стене. Поднявшись на несколько метров, он остановился и снова направил луч вверх; теперь он видел лучше.

Весь свод пещеры — необычайно ровный, будто отполированный — был покрыт рисунками. Когда на них падал луч фонаря, их краски делались яркими и сочными. Почему-то он сразу решил, что это именно рисунки, а не знаки. Ему даже казалось, что он что-то узнает: разве вот это — не изображение человека в скафандре? А это разве не похоже на вавилоид? Ему хотелось подняться еще выше, пройти вдоль стен, осмотреть все, но тут он услышал крик. Прислушавшись, он понял, что зовут его, и кричат несколько человек. Он еще раз окинул взглядом пещеру и направился к выходу.

Снаружи ждали трое. Инспектор узнал врача, третий человек был ему незнаком.

— Коллега Стамм, — представил его бородач, — он геолог. Коллеги хотели вам что-то сообщить.

— Мы закончили анализы, — заговорил врач, — результаты весьма неожиданные. Кто начнет? Может… Хорошо, давайте я. Итак: возраст погибшего от 24 до 27 лет, хорошо развит, в последние годы ничем не болел. Несколько лет назад перенес операцию по удалению аппендикса и еще одну по иссечению роговицы — для улучшения зрения. Суставы рук деформированы, хрящевая ткань увеличена. По всему телу следы от неглубоких ран, нанесенных какими-то острыми предметами, словно его кололи или резали. Да, и еще ожоги.

— Ожоги?

— Пятна, словно он прикасался к чему-то раскаленному.

— Где — на руках?

— Нет, в основном на спине, а еще на животе, на ногах. Даже в паху. Не представляю, чем можно так часто обжигаться. Я видел людей, пострадавших при взрыве, там характер травм другой. Но еще больше меня удивило содержимое его желудка. Скажите, когда вы просили его проверить, вы о чем-то догадывались?

— Нет, просто необходимо иметь как можно более полную информацию.

— В общем, вы попали в точку. Он питался совсем не тем, чем мы. Вообще не тем, чем питаются на кораблях, — насколько я знаю рацион. Много сублиматов, какие-то незнакомые мне овощи и консервы. Но самое главное — он ел грибы.

— Грибы? Что здесь такого особенного?

— Вы не поняли. Не наши, земные — здешние. Он ел те мобили, которых пасут миамы. А еще там был кусочек… Я сначала не поверил, проверил еще раз. Он съел миама.

— Зачем? Он был голоден?

— Нет, судя по всему, он питался вполне нормально.

— А разве здешние грибы можно употреблять в пищу?

— Мы не знаем. Понимаете, так вопрос никогда не ставился.

— Хорошо, а от чего он умер?

— Вот это и есть самое необычное. Вы оказались правы: это не лучевой удар. Он умер от электрического разряда большой мощности.

— Молния?

— Немного слабее. Но не на порядок. Мы недавно узнали, кто на Анне способен вырабатывать такой разряд и пользоваться им в целях защиты.

— Миамы?

— Да.

— Значит, этого человека убили они?

— Выходит, что так. Но это невозможно! Миамы никогда не нападали на людей, вообще никогда не вели себя агрессивно.

— Но ведь в последнее время они проявляли явную враждебность, разве не так?

— Нет, это не враждебность. Любой член группы контакта: скажет вам, что их рисунки выражали отвращение, презрение, нежелание видеть — что угодно, но не агрессию.

— Допустим, что так… А что у вас? — Инспектор повернулся к геологу.

— О, у меня тоже весьма любопытные результаты. — Голос у геолога был низкий и сильный, из глубины вавилоида даже отозвалось легкое эхо. — На погибшем были ботинки с ребристой подошвой, и застряло там довольно много. Больше всего кремнезема — такой имеется на участке, расположенном в 10 — 15 километрах отсюда. Но есть и кое-что другое. Я обнаружил кусочки гранита, базальта, даже маленький осколок горного хрусталя.

— И что тут необычного?

— То, что на составленной нами карте почв таких пород нет. А она охватывает окружность в радиусе 50 километров.

— Значит, он пришел издалека?

— Да. Такие породы встречаются в горах. А до ближайших гор 200 километров.

— Где это?

— Вон там, на востоке. Мощный хребет, два восьмитысячника — возможно, вы их видели при посадке.