Торжество справедливости

– Уже работаем в этом направлении.

– А теперь давай ту последнюю новость, которая самая плохая…

– Почему – плохая? – удивился Малыш. – Я такого не говорил.

– Но ты ведь сказал, что не знаешь, как её назвать.

– Сказал! Но, может, она для кого-то будет хорошей, а для кого-то… очень хорошей.

– Слушай, философ ты мой любимый, не трави душу, говори без намёков! Приказываю!

– Ой! – испуганно воскликнул Малыш. – Так это я с самим командиром разговаривал?! Прошу простить, ваше высокоблагородие! Не узнал, затмение нашло!..

– Бросай паясничать, я тебя как друга прошу!

– Ну если как друга, то почему не уважить… Так вот, на орбите целый час уже находится не кто иной, как наш отставший в предыдущих боях товарищ. Он уже подлечился и готов сворачивать горы.

– Неужели…

– Конечно! Гарольд уже ждёт не дождётся твоих приказаний. А мне за неуставные доклады уже объявил три наряда на корабельный камбуз.

– Ай да Гарольд! Аи да молодец! – восклицал я радостно и, чуть не подпрыгивая от счастья, бегал вокруг стола. С улыбкой наблюдавшая за этими движениями миледи схватила меня за руку, резко остановила и спросила с нажимом в голосе:

– Что случилось?! То ты в трансе, то скачешь как оглашённый. Чему радуешься?

– Как – чему? Только что твой жених получил наряды на твой камбуз чистить картошку. Значит, сегодня будет вкусный ужин!

Рассмеявшись от того недоумения, что появилось на лице девушки, я вновь затараторил в трубку:

– Продумай, как доставить к Гарольду на борт «Затычку», и срочно спускайте его на планету. Заодно реши сам, куда мы его поставим в строй и как можем самым благоприятным для нас образом использовать его появление.

– Сделаем! А ты куда?

– В гостиницу. Постараюсь выйти через подземелья вам на помощь. Целый вечер и ночь впереди. Так что постараемся использовать их с максимальной пользой.

– Так тебя здесь ждать?

– Конечно! И не забывай про полученные тобой наряды. Всё-таки как-то не с руки мне отменять приказы моего заместителя.

– О-о! Как они сговорились! – возмутился Малыш. – То он просит меня как друга, а то со своим хамом заместителем собрались меня строить вдоль стенки…

– А что поделаешь, дружище! Служба – дело строгое. Как говорится, дружба дружбой, а кушать командиру хочется всегда.

– Да! Чувствую, скоро я сбегу от этого злого командира куда подальше…

– Подальше? Ха! Это куда? Под женский каблучок? Вот тогда-то ты и вспомнишь со слезами о добром и заботливом командире! Которого ты элементарно мог ублажить ведром хорошо почищенной картошки. К тому же без головной боли и прочих забот…

– Ладно! Я посмотрю, как ты скоро будешь под другим каблучком вертеться! – пригрозил мне Малыш. – И как с умилением будешь вспоминать добрые старые времена, когда тебе только и надо было, что ненадолго притвориться полным дебилом или престарелым ветераном. А остальное время есть, спать и пить коньяк.

– Разговорчики в строю! – с весёлым рыком крикнул я в крабер. – Распустились тут, понимаешь… без Гарольда! Заканчиваем, работайте, я скоро буду.

Отключившись, я обратился к профессору, который прекрасно знал, о ком я говорю:

– Гарольд уже на орбите. Операция «Справедливость» вступает в свою завершающую стадию. Теперь мы им покажем!

– Кому – им? – деловито поинтересовался Сартре.

– Врагам! Кому же ещё? Хотя нет, нашим союзникам тоже покажем! И накажем! За недоверие к нам и за разгильдяйство в борьбе с врагами!

– Не горячись, а лучше подумай. – Профессор отечески попытался обнять меня за плечо, но это у него из-за небольшого роста получилось чуть ли не смешно. А вот упрёки он стал перечислять слишком серьёзные: – Кого в первую очередь надо ругать? Кто первый просмотрел врага у себя под носом? Кто в то время как раз занимал должность командира дивизиона и обязан был раньше всех среагировать на опасность? А теперь ещё и другим угрожает?

– Да, – сразу сник я от справедливых нареканий, – умеете вы погладить по больному месту.

– Так что врагов бей безжалостно, но вот союзников умей прощать. А сам – делать далеко идущие и правильные выводы!

Этим советом и закончилось моё пребывание на яхте миледи. Торопливо со всеми распрощавшись, я отправился на контрольно-пропускной пункт. Но, проходя рутинную процедуру проверки, был вынужден прервать её и отойти в сторону. Извинившись перед дежурным офицером и сославшись на необычайную важность звонка. Потому что если в это время мне, а не Алоису или Роберту звонил наш легендарный подпольщик, то, значит, узнал что-то важное. Но то, что я услышал от Николя, на целую секунду ввело меня в ступор:

– Императора связали в его кресле в его же кабинете и сейчас вкатывают укол. Наверняка домутил. Его секретарь Соляк с остервенением роется в письменном столе, а второй предатель держит императора. Наверняка снаружи у них сообщник – на дверь они даже не оглядываются. Или свои люди в охране, или гвардейцы ликвидированы. Пошли, сволочи, на такое… – Николя даже замялся от возмущения, – видно им срочно надо что-то важное.