Торжество справедливости

— Нет, они ни о чем не знали! Вам будет легко это проверить. В данную минуту я прошу вас только об одном: не сваливайте груз моих ошибок на плечи совершенно невинной женщины и малолетних детей.

— Обещаю! А теперь хочу выслушать ваши соображения по поводу предстоящего допроса Шпона.

Шилони с трудом сглотнул и несколько раз болезненно сжал веки. Видимо, его состояние стало ухудшаться. Почувствовав это, он стал говорить более торопливо и без единой паузы:

— Когда вы меня взяли, в моей одежде должны были находиться две коробочки с ампулами. Их там по два дцать штук, и все различного свойства. Но лишь две из них, зеленого цвета, содержат средство, при введении которого любой человек получает в свою кровь определенное вещество. Если после этого ввести в кровь того же человека любое подобие домутила, наступает смерть. Минут через пять. Нам всем, кто знал непосредственно о личности Шпона, сделали такие инъекции в обязательном порядке. Причем делалось это тайно и без нашего согласия. Шпон же сделал себе укол одним из первых, притом вполне сознательно идя на такой шаг. Но я не люблю, когда меня держат за полного идиота. Поэтому выловил в свое время нужного медика, который работал у Шпона в специальной лаборатории, и все у него узнал. После чего устроил доктору-химику стопроцентно несчастный случай. Сам при этом оставшись вне подозрений. Теперь мне это пригодилось.

Новость была очень важной, но напомнить об ответственности с моей стороны тоже не помешает:

— Если мы изучим свойства этого вещества и научимся его локализовать, вас ведь тоже будут допрашивать под домутилом. Не боитесь?

— Ха… Если останусь жив, буду рассказывать все добровольно и без остановки… Но это… вряд ли… Уходит от меня сознание, в голове такая… пустота… И ничего не чувствую…

Еще некоторое время губы Шилони продолжали беззвучно шевелиться. Затем глаза закрылись, а дыхание стало почти неслышным. Явившийся по моему вызову врач после короткого осмотра констатировал:

— Явное переутомление. И как следствие — потеря сознания. Он и так долго продержался. Но здоровью его это не грозит. В дальнейшем такие, как сегодня, просветления будут случаться все чаще и чаще.

— Спасибо, доктор. Ваш профессионализм вызывает уважение.

— Рад, что мне удалось продемонстрировать свои знания на практике!

Его ответ я дослушивал уже на ходу. Булька сразу же включился со мной в спор о том, как лучше и быстрей исследовать находящееся в зеленых ампулах вещество. И спор этот разгорелся и в кругу остальных товарищей, к которым присоединился недавно вернувшийся с задания Ульрих. Последние дни он показал себя с самой лучшей стороны. Да и сейчас вспомнил, что собственноручно обыскивал Шилони, как только мы доставили его сюда после разгрома здания, принадлежавшего покойному Давиду Рибенголу.

Коробочки, найденные тогда в одежде коменданта, действительно отыскались в наших запасниках. И мы жутко пожалели, что их обследование откладывалось до более спокойных времен. А сейчас приходилось делать это в спешном порядке. После подключения к нашему собранию с помощью краберов Синявы Кассиопейской и профессора Сартре решили отправить одного из нас на яхту. В таком случае шансы по скорейшему определению состава удвоились бы. Вернее, с нас бы свалился тяжелый груз исследований в неприспособленной и мизерной лаборатории. Да и времени катастрофически не хватало, чтобы возиться с новым и неизвестным веществом.

А уж в той лаборатории, что имелась на борту яхты, шансы на успех увеличивались стократно. Проделать рискованный путь к космодрому вызвался Малыш. Но в последнюю минуту Армата предложил отправить одного из летающих «жуков». В нашем распоряжении как раз находился один с требуемой грузоподъемностью. Хоть и был большой риск даже простого столкновения «жучка» с любым флаером, но мы решили попробовать. Ведь это гораздо безобидней, чем лишаться в такой ответственный момент Малыша. Тут мы все понимали: второй раз ему с яхты уйти не удастся. А уж тем более соединиться с нашим отрядом.

Поэтому Армата надел на голову прибор управления мини-шпионом, и искусственное насекомое с ампулой на спине, словно заправский микровертолет с боевой ракетой, вылетело в приоткрытое окно. Сопроводив нашего посланника напутственными пожеланиями, мы вновь приступили к обсуждению предстоящей операции. Лишь Армата уселся в сторонке и колыхался всем корпусом, мысленно сопровождая своего протеже в полете. Через час он с облегчением снял шлем с головы, вытер обильный пот на лбу и обрадовал нас известием:

— Ампула в руках у профессора!

И успех рискованной транспортировки мы восприняли как должное. Потому как в этот момент Малыш подвел итог наших предварительных обсуждений:

— Прекрасно! Как бы то ни было, Алоис продержится на допросе нужных двенадцать часов, а потом еще восемь благополучно будет отлеживаться в спокойной обстановке. Это время за него можно не переживать. Значит, сосредоточиваем все усилия на аресте Шпона. Давай, командир, — кого куда расставлять будешь?