Торжище брака

Прерывая свой рассказ новыми взрывами смеха, она передала ему любовную сцену, увиденную в зеркале.

— Во всяком случае, Арсений жестоко наказан за его злой поступок с тобой, мой бедный друг! Держу пари, что он менее всего желал бы, чтобы именно я была свидетельницей этой классической идиллии, — весело закончила она.

— Да, это действительно злая шутка судьбы, что именно ты видела эту сцену! Если бы он застал их одних, то, по всей вероятности, дело кончилось бы тем, что он повернулся бы к ним спиной, — сказал, смеясь, Магнус.

— Представь себе, что он хотел устроить скандал! Если бы я не удержала его, он бросился бы на виновных и отколотил их.

— Ты поступила очень умно, предупредив это, дорогая моя. Скандал был бы неуместен! Тем не менее я понимаю Арсения и мне жаль его. Иметь соперником человека, чистящего тебе сапоги и переменяющего тарелки, очень тяжело. С таким нельзя даже драться!

— Знаешь что? Как я поняла последние слова князя, наказание только отложено до конца бала, — сказала Тамара, становясь серьезной. — Неужели он осмелится побить Катю? Ведь это было бы ужасно!

— По совести говоря, она получила бы по заслугам. Ее поведение переходит всякие границы!

— Во всяком случае, будем надеяться, что бал не закончится так грустно. А теперь спокойной ночи, Магнус! Уже три часа, и тебе пора отдохнуть. Спи спокойно и не ревнуй! Никакой прекрасный Сидор не смутит моего сна, — с лукавой улыбкой прибавила она.

Тем не менее события вечера произвели такое глубокое впечатление на ум молодой женщины, что мысль о них неотступно преследовала ее, отгоняя сон. Она старалась представить себе сцену, происходящую между супругами. Положение Кати должно быть ужасно, когда она встретится лицом к лицу с мужем! И какое унижение! Было уже около шести часов утра, когда Тамара, наконец, заснула. Но и во сне ее преследовали те же образы, и ей снилась ссора между князем и его женой.

Овладев собой, Угарин был оживлен и весел, как и всегда, и ничто не выдавало бушевавшей в его груди бури. Он даже умеренно пил шампанское, чтобы быть в состоянии потом произвести расправу.

Когда гости разъехались, он удалился к себе и стал лихорадочно ходить по комнате. Затем, позвонив своему камердинеру, он приказал ему немедленно же позвать к себе Сидора. Несколько минут спустя в комнату вошел бледный и взволнованный лакей. Он почтительно остановился в нескольких шагах от бюро, за которым сидел князь.

— Сколько ты получаешь жалованья?.. Хорошо. Вот тебе за два месяца вперед. Через два часа ты оставишь мой дом — понимаешь? Если ты дорожишь своими костями и зубами, ты постараешься никогда не попадаться на глаза княгине.

— Слушаю, ваше сиятельство! Я исполню ваше приказание, — пробормотал Сидор дрожащими губами. Колени его подгибались.

— Возьми и убирайся!

Лакей схватил деньги, выскользнул за дверь, вздохнув с облегчением, и бросился в людскую. Он понял, что князь узнал о его связи с Екатериной Карповной.

Покончив с этим делом, Арсений Борисович снова стал ходить по кабинету. Затем, сняв со стены казацкую нагайку с серебряной ручкой, взмахнул ею по воздуху и спрятал в рукав. Подойдя к столу, он налил стакан вина и залпом выпил; потом твердыми шагами отправился в комнаты жены.

— Погоди, негодяйка! Я научу тебя быть осторожнее в твоих любовных похождениях с лакеями! — ворчал он сквозь зубы.

Войдя в спальню княгини, он застал ее полулежащей на кушетке. Она только что вышла из ванны и теперь отдыхала после утомительного вечера. Две горничные хлопотали рядом и расчесывали ее волосы.

При появлении мужа Екатерина Карповна с выражением скуки закрыла глаза. Но услышав, что князь приказал женщинам выйти, она с удивлением выпрямилась. Видя же, что Арсений Борисович замкнул дверь и опустил ключ в карман, Угарина нахмурилась и с раздражением сказала:

— Это что за новости? Как смеешь ты отсылать моих горничных без моего позволения? Ты пьян, мой друг! Ступай лучше спать и не надоедай мне здесь! Ты опьянел от вина!

— А ты опьянела от поцелуев Сидора, бесстыдная женщина! Мало тебе, что я смотрю сквозь пальцы на все — ты осмеливаешься на глазах посторонних людей целоваться с лакеями!.. Но погоди, я тебя отучу от этого!

Как укушенная змеей, вскочила Екатерина с дивана. Лицо ее исказилось, глаза пылали.

— Что я слышу? — вскричала она с гневом. — Кажется, ты осмеливаешься устраивать сцены — ты, нищий, которого я купила и который без меня умирал бы с голоду!.. Босяк, титул которого я позолотила! Убирайся вон, пьяница!.. Я не хочу тебя больше видеть!

Прежде чем князь мог угадать ее намерение, княгиня ударила его по щеке. Затем, схватив за плечи и ловко повернув его, она ударила несколько раз по спине князя и так сильно толкнула его к двери, что тот потерял равновесие и чуть было не упал.

Бледный, с крепко сжатыми губами, князь выпрямился. Это оскорбление отняло у него последнее самообладание.