Тоси Дэнсэцу. Городские легенды современной Японии

Однако какое-то предчувствие дурных последствий всё же было: в городе Икома на территории храма Хотокудзи был сооружён мемориал, где каждый год проводились поминальные обряды, призванные успокоить раздражённых духов. Как бы то ни было, в 1914 году тоннель заработал, и поезда помчались по нему, провожаемые угрюмыми взглядами юрэй, для которых эта стройка стала последней. Конечно же, это вольное предположение, но кто знает, как именно взирает на живых, мчащихся в поезде, среднестатистический юрэй. В 1946 году в одном из вагонов, заполненном людьми, произошло возгорание. Огонь, едкий дым, обезумевшая толпа — жутко даже думать о таких событиях. Около сотни человек получили ожоги, отравление и переломы, а двадцать три пассажира скончались прямо в поезде. Кто из них навсегда остался в чёртовом тоннеле — вопрос для опытного духовидца и медиума. Уже через год пожар в поезде повторился, что вселило в сердца окрестных жителей настоящий страх. Как говорится, один раз — случайность, два раза — заговор. Пострадали более сорока человек, но эти беды оказались, так сказать, цветочками по сравнению с последующими событиями. В 1948 году поезд, мчавшийся по проклятому (в этом сомнений уже не было) тоннелю, повредил тормоза, выскочил наружу и со всего размаха врезался в другой пассажирский состав. Счёт искалеченных и убитых пошёл на сотни.

Надо сказать, что Икома, пробитый в горе в далёком 1914 году, не вполне подходил для перегонов новейших составов, что неизбежно вело к строительству параллельного тоннеля. Таковой и был создан в 1964 году, и в это же время зловещий Икома был закрыт. Если быть совсем точным, выход из старой норы в сторону Нары превратился в часть нового сооружения, а вот противоположный выход был закрыт навсегда. Те пассажиры, кто не поленится внимательно глядеть в окна, после того как поезд помчится по новому тоннелю, могут разглядеть ответвление, ведущее к ныне закрытому выходу. Нет числа свидетельствам, где глазастый наблюдатель различал измождённые фигуры рабочих в истлевших старомодных одеждах. Призраки тянули руки к проносящимся мимо вагонам, разевали рты в безмолвном вопле и таяли во тьме. Иногда юрэй собираются такой толпой, что невозможно понять, как они вмещаются в довольно скромный по размерам тоннель. Читая об этом, невозможно не вспомнить жутковатые стихи Некрасова:

Чу! Восклицанья послышались грозные.
Топот и скрежет зубов.
Тень набежала на окна морозные.
Что там? Толпа мертвецов!
То обгоняя дорогу чугунную,
То сторонами бегут.
Слышишь ты пение?
«В ночь эту лунную
Любо нам видеть наш труд!»

Гораздо более оригинально наблюдение, сделанное кем-то из местных старожилов. Если сесть на последний, уже ночной, поезд, идущий через Икома, и при этом занять последний вагон, то можно стать свидетелем удивительного зрелища. Когда состав наберёт ход, то нужно закрыть глаза, досчитать до четырёх и резко оглядеться вокруг. На мгновение-другое вагон будет заполнен пассажирами, как будто дело происходит в час пик. Выглядеть фантомы будут как живые. Смотрящие в окна, переговаривающиеся, читающие газеты, они послужат живой иллюстрацией для оптимистического вывода: человек никогда не будет одинок. Чтобы хоть как-то разделить людей и призраков, компания Кинтэцу стала запускать ещё один пустой поезд, после того как последний пассажирский отправлялся в путь. Предполагалось, что это собьёт юрэй с толку и они переместятся в состав, где никто из живых пассажиров им не помешает.

Как часто бывает, заброшенный вход вскоре превратился в место, куда стали стекаться любители пощекотать себе нервы. Если достаточно долго дежурить перед чёрным зевом, то можно расслышать шаркающие шаги приближающихся людей. Затем к ним добавляется негромкий говор, как будто кто-то бурчит себе под нос. Перед самым выходом звуковая иллюзия исчезает, сменяясь ледяным сквозняком.

Интересно, что своеобразное влияние тоннеля Икома испытывает на себе и находящаяся поблизости, ныне закрытая станция Кусаэдзака. Она тоже стала обиталищем призраков, которых можно заметить, когда в туманный день очередной поезд проносится мимо как бы пустой платформы. Едва различимые фигуры жмутся друг к другу и провожают взглядами мчащийся вперёд состав, на который их опять не взяли.

— Вы это видели? Какой ужас! Каждый раз в туман на этой платформе одно и то же… Что с вами?

— Не обращайте внимания. Воспоминания молодости… Как будто снова на Кисараги попал… Как годы летят!