Тоска по дому

Некоторое время я расхаживал по дому, как математик, бьющийся над трудным уравнением. «Еще несколько дней, и Йотам с матерью уедут, – думал я. – Сима после нашего почти поцелуя меня избегает. Тонкие нити, связывающие меня с этим кварталом, рвутся одна за другой. И я остаюсь один-одинешенек. Будь со мной Ноа, – я развернулся и зашагал в другую сторону, – это меня не беспокоило бы. Будь со мной Ноа, я бы даже согласился жить по соседству с любителями медитации. А без нее я снова чувствую себя новичком в классе».

Я остановился перед фотографией грустного мужчины.

Странно. Я смотрел на эту фотографию миллион раз и всегда думал, что это кровать в гостинице, в чужой стране, что мужчина глядит на Луну и скучает по дому. Но сейчас меня внезапно осенило: этот мужчина дома. В своем доме. И он надеется, что та, кто его оставила, вернется, а вместе с ней вернется ощущение дома, потому что без нее кровать – это просто кровать, как в отеле. И его простыня смята от усталости, а не от любви. И четыре стены – это только четыре стены, не более, а дверь – это просто дыра в стене, заделанная досками. И крыша чернее черного, и кресло, и стол, и стулья – все холодное, мертвое.

Жив только телефон. Он зазвонил. Заполнил пространство пронзительным звуком. Я оторвался от картины и подошел к нему. «Я уже устал надеяться, что это Ноа», – думал я, снимая трубку.

– Привет!

– Привет!

– У тебя все в порядке?

– Что случилось?

– Теракт. На маршруте четырнадцатого автобуса.

– Ты же знаешь, что я не езжу в автобусах.

– Все равно. Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

– Подожди, я включу телевизор.

– Ужас, правда?

– Да, да. Но хуже всего, что это никого уже не волнует.

– Ну, сколько можно…

– Да, но куда девается боль, от которой мы отмахиваемся? Ведь она же не исчезает…

– Может, сливается в море?

– Как канализация?

– Точно.

– Отлично. Всего три недели в Тель-Авиве, а ты уже мыслишь тамошними образами.

– Какой там. Если бы. Я здесь чужая.

– Так возвращайся.

– Ты готов меня принять?

– Восемь убитых. Конечно, я готов тебя принять. Иначе не предлагал бы.

– Ты скучаешь по мне?

– Нет.

– Нет?

– Ну, немного. Ты знаешь, что Йотам уезжает с родителями за границу?

– Да ну? Когда?

– Тут была целая история. Он сбежал из дому, и его нашли в каких-то развалинах, в вади. Короче, они решили переехать в Австралию, прямо сейчас. Йотам с матерью уезжают в воскресенье. Отец – вскоре за ними.

– Вау. Значит, если я хочу с ним попрощаться…

– Тебе пора собирать вещи.

– Можешь повторить еще раз?

– Что повторить?

– Что мне пора собирать вещи.

– Зачем?

– Затем, что я люблю твой голос.

– А что еще ты во мне любишь? Уже девять погибших, кстати.

– Много. Вчера мне снилось, что мы трахаемся в музее Израиля.

– В музее Израиля?

– Да. В разделе археологии. Где все эти коричневые черепки.

– Интересно. Я бы предположил, что ты захочешь заняться этим на фотовыставке.

– Я же свой сон не выбирала. Кстати, я закончила проект.

– Как? Так быстро?

– Я всегда знала, что, как только появится идея, на остальное потребуется не больше недели.

– Грандиозно. Рад за тебя.

– Странно, ты знаешь, я была уверена, что буду на седьмом небе от счастья. Но пока я чувствую только опустошенность. Может, потому, что ты этого еще не видел.

– Да ну, вряд ли.

– Нет, правда. У меня такое странное чувство, что, пока ты не увидишь мою работу, она не считается.

– Так приезжай.

– Но…

– Что – но?

– Я читала в одной американской книге по саморазвитию, которую нашла в теткиной библиотеке, что тоска по другому человеку – недостаточно веская причина, чтобы к нему вернуться.

– Что ты имеешь в виду? Если не тоска, то что может быть причиной?

– Там написано примерно следующее: «Тоска сладка. Но чтобы возвращение не стало началом следующего расставания, должны произойти подлинные изменения в системе отношений».

– Это книга для американцев, да?

– Амир, в самом деле, будь серьезнее.

– Я совершенно серьезен. У меня много новых мыслей, но мне кажется, это не телефонный разговор.

– А если я сейчас вернусь, а через две недели мы оба почувствуем, что задыхаемся?

– Если мы будем собой, то не задохнемся. Если каждый из нас перестанет выдумывать другого, как мы делали вначале, у нас есть шанс. К тому же мы сейчас в стадии черновика. Мы имеем право ошибаться. И начинать снова и снова.

– Вечно ты со своими красивыми словами.

– Я правда так чувствую. Кроме того, Йотам будет очень рад, если ты вернешься. Он все время жалуется, что, с тех пор как ты ушла, ему со мной не так весело. И Сима часто спрашивает о тебе.

– Что ты со мной делаешь? Даже не верится. Я дала себе слово: позвоню, чтобы услышать, что ты в порядке, и сразу отключусь.

– А я дал себе слово, что, если ты позвонишь, я буду вести себя, как последний мерзавец.

– И?

– По-видимому, связь между нами крепче, чем мы думали.

– Может, она слишком крепкая? Может, нам лучше общаться на расстоянии?

– Возможно. Когда ты приедешь?

– Что ты пристал?

– Так когда?

– Скоро.

– Скажи, когда точно, чтобы я успел развести в доме бардак. Чтобы ты чувствовала себя комфортно.

– Очень смешно.

– Ладно, пора заканчивать. У меня встреча на лестнице Симы и Моше.