Тоска(СИ)

Люси призналась, что тяжело больна, должна быть операция. Сергей страшно расстроился, поддерживал, как мог. Операция прошла хорошо. Люси много и долго говорила, что в этом большая его заслуга.

Сергею нравилось. И он подумал, может судьба? Может настоящее? Им прекрасно вместе. Они понимают друг друга. Она любит Гогена и читает Груздева.

Они долго муссировали тему чувств. И, наконец, решили - это оно. Любовь.

До гроба.

Здесь бы и сказать: "И жили они долго и счастливо! Конец. Спасибо за прочтение".

Ха.

- Алло, Саня! Я еду во Францию!

- Опять? В гости к этой? Люсе?

- Люси! Нет, я на пмж.

- Пмс?

- Пмж! И не делай вид, будто не знаешь, что это.

- Значит, на пмж? Ну-ну...

- А что? Мы любим друг-друга!

- Серега, ты бы себя со стороны слышал.

- Да что не так то?!

- Да вы не знаете друг друга! Кто мне затирал про влюбленность и подобную хренотень? Я, между прочим, проникся!

- Это совсем другое!

- У всех совсем другое. Ладно, отговаривать не буду. Когда самолет?

- Десятого!

- Провожу, будь спокоен.

Александр как раз купил машину. И заодно получил права. В аэропорт ехали с ветерком. Алена составила компанию.

Два часа до самолета.

Звонок. Люси. Прямо из Франции. У неё постоперационный период, может быть рецидив. С ней надо помягче.

- Сергей!

- Люси? Милая моя, что такое? Все в порядке, я скоро сяду в самолет!

- Сергей! Твои друзья! Они меня оскорбили!

- Что? Как это возможно?

- Мне пришло письмо! На французском. Но оно из твоей страны! Я точно знаю! Мои друзья из ФБР это проверили!

- Люси, о чем ты?!

- Твои друзья - поганые уроды! Они меня оскорбили в этом письме!

Бросила трубку. Какие ещё письма? О чём она вообще?

Это была первая ласточка. Тут было ещё не поздно остановиться.

Но Сергей сел в самолет.

Забегая вперед, этих самых "оскорбляющих писем" он так и не увидел.

Сергей все это время потихоньку учил французский.

И когда вновь прилетел в Париж, мог связать пару слов.

Здесь важно упомянуть тему языкового непонимания.

Потому что, чтобы реально хорошо понимать друг друга, нужно чтобы хоть один из двух прожил в другой стране минимум несколько лет. Родной язык Люси был французский. Но с Сергеем говорили они на итальянском. И немного на английском.

Представляете, как сложно переводчику передать все языковые особенности? Как вообще сложно переводчику? По сути, прочитав книгу на языке оригинала, он пишет другую, близкую по содержанию, на языке перевода.

Надеюсь, эту книгу никогда не будут переводить.

А если все-таки будут - дорогие переводчики, простите меня, пожалуйста. И удачи вам.

Лететь за границу туристом и на постоянное место жительства - это совсем не одно и то же.

Когда вы прилетаете жить, вы понимаете, что вам надо работать, надо адаптироваться, надо превращаться из любопытного приезжего в мигранта.

Сергей летел - на самолетных крыльях любви, он ничего не понял про письма, но жаждал встречи с благоверной. Он мечтал о бесконечной нежности, благосклонности, ежедневном, ежеминутном понимании, о веселых, пусть и рутинных, разговорах. Он жаждал чувства душевной и физической целостности.

Он прилетел, Люси как будто подменили. У неё начался психоз.

Её родственники стали думать, что во всем виноват Сергей. Они вообще были против того, что почти сорокалетняя баба хочет жить с двадцатилетнем юнцом. Согласитесь, это и впрямь... нетипично. Но ей прощалось - она была серьезно больна.

Люси хотела детей. Люси хотела поехать в Италию. Люси хотела купить квартиру. Люси хотела все и сразу. Люси хотела.

Сергей был в тупике. Сергей был затравлен - он приехал в расчете на взаимную веселую дружескую поддержку, а попал в филиал хосписа.

Сергей не понимал, что ему делать. Не было инструкций. В конце концов, Люси была старше на добрых семнадцать лет, и Сергей ждал её помощи.

Люси ждала его инициативы.

Он проводил целые дни дома, он совершенно закрылся.

Тоска снедала Тоску.

У Люси случился рецидив.

И она капала, капала Сергею на мозг, что это его вина. Что он почти убил её.

Это очень страшное чувство, думать, что ты виноват в чьей-то возможной смерти.

Сергей уже давно хотел уехать, но он не мог. Александр и Алена дружно уговаривали его валить. Валить, пока не поздно. Сергей не мог.

Он был прикован осознанием вины.

Каждое спокойное утро он врал ей, что любит, хотя, кажется, уже ненавидел. Она пила вино, с утра до ночи. Ей было нельзя. Сергей покорно покупал.

На работе Люси они развесили объявления о возможном Сергеевом репетиторстве, а на сайтах он искал, не нужен ли тут гид или официант. Учеба языка шла плохо. Работы не было.

Люси обвиняла. Всё время обвиняла.

"Твой итальянский ужасный! Я знаю его лучше. Твой английский - смехотворен. Твой французский - даже хуже, чем английский! И знаешь, что? Ты ничтожество. И из-за тебя я могу умереть".

Сергей страшно хотел уехать. Но это могло её убить.

"Твои друзья меня ненавидят! С самого начала ненавидили! Я пересылала им подарки, когда ты в первый раз приехал! Пусть вернут их! Вернут обратно!"

Сергей часто звонил маме и врал, что все хорошо.