Тосканский фьюжн

– Окончательно – сегодня утром. Все пазлы сошлись. Ведь раньше я представлял Джину в инвалидной коляске. Я не знал, что она может ходить. Я считал, что ее сразил не только психический недуг, но и физический. Понимаешь, я с самого начала подумал, что твоя мать могла совершить это преступление. Но инвалидная коляска меня смущала. Потом отравление…

Но сегодня я вспомнил, что Анна в беседе со мной сказала важную фразу, которая сначала ускользнула от меня. Она сказала, что проснулась, когда Джина ходила по комнате. А потом и Агата рассказала, что Джина пришла на кухню и искала там свою чашку. Для них в этом не было ничего удивительного. Они знали, что Джина может ходить, если захочет, и инвалидное кресло – это ее блажь. Но ведь я этого не знал! А тут все стало на свои места.

И снотворное в чае Анны. Джина подсыпала ей снотворного, чтобы девушка спала. Анна со стыдом рассказала мне, что крепко спала в ночь убийства. Раньше такого с ней никогда не случалось. Она спит очень чутко, так как работает, по ночам и это – одно из условий ее профессии: в любой момент быть готовой оказать помощь пациенту.

Вот так мозаика и сложилась.

– А как она отравила себя? Зачем?

– Чтобы отвести от себя подозрения.

– Но зачем она подставила меня под подозрения?

– Вито, ну кто в самом деле может подумать, что ты способен на такой поступок? Всем было понятно, что на тебя наговаривают специально.

– Но Росси, действительно, подумал, что это я.

– Не смеши меня. Он не дурак. И Джина понимала, что никто тебя не заподозрит.

– Но она могла умереть…

– Могла. Если бы выпила цианистый калий, разведенный в воде. Но она знала о таком свойстве цианидов. И все правильно предусмотрела. Хотя риск всегда есть. Знаешь, что она мне ответила, когда я спросил ее: «Джина, зачем вы приняли яд, ведь вы могли умереть?!»

– Она разговаривала с тобой?

– Нет. Она слушала. Джина мне ответила только однажды. На этот вопрос. Она сказала лишь одну фразу.

– Какую?

– Она сказала: «Нельзя убить того, кто не боится смерти». Думаю, она была готова умереть. Понимаешь, ее предали люди, которых она очень любила. Так ей казалось. Я не знаю, были ли после той трагедии любовные отношения у твоего отца и Джулии, но Джина не смогла простить им. Не смогла простить предательство и смерть Анжело. Она очень любит вас. И любила своего старшего сына.

– Боже мой, это невероятно. Но как мне вести себя с ней?

– Еще один совет, Вито. Когда я сказал тебе, что только мы с тобой будем знать правду о том, что Джина совершила убийство в полном сознании, я имел в виду именно это: только мы с тобой! Больше никто. Даже Джина не должна понять, что ТЫ ЗНАЕШЬ! Никто. Ничего ей не говори. Продолжай считать ее больной. Ты расскажешь Росси о том, как у тебя возникли подозрения насчет матери. Здесь очень хорошо ложится рассказ о мумии. Ты скажешь о том, как она услышала этот рассказ (вы ведь думали, что она ничего не понимает!), а потом с ее больной психикой что-то произошло. Ее рассудок нездоров, а дополнительный стресс спровоцировал агрессию. Никто не может предвидеть, как поведет себя больной с диагнозом Альцгеймера. Среди таких больных очень много агрессивных.

Это лучший вариант, поверь. Я не вижу другого способа. Девочки поймут…– Антон смущенно кашлянул, – я имею в виду Софи и Орсину. У вас хорошая семья, Вито. Не надо разрушать ее и вытаскивать наружу скелеты в шкафу. Да, так случилось: одна сестра оказалась мертва, а вторая – серьезно больна. Но вы все живы и здоровы. Это все, что я хотел сказать, Вито.

– Спасибо, Антонио. Я так и сделаю. Ты прав. Спасибо, что приехал и помог мне разобраться.

– Все будет хорошо. – И добавил: – береги отца.

– Ты думаешь, мама снова попытается…

– Вряд ли. Она ведь чувствует, что ты знаешь правду. Даже если ты ей об этом не скажешь. Если я знаю, то и ты должен узнать. Она только будет гадать, сказал ли я тебе всю правду или часть утаил. Думаю, она больше никому не причинит вреда. И еще она будет счастлива, когда однажды ты познакомишь ее с Симоной.

Вито, наконец, улыбнулся.

– Я подумаю. Но завтра ты не отвертишься. Мы ждем рассказ о прекрасной рыжеволосой расене.

– Обещаю.

– А сейчас я оставлю тебя, друг мой. Я устал. И мне надо побыть одному.

– Я тоже устал. Уже поздно. Спокойной ночи, Вито.

Вторник

Антон с полным чемоданом подарков от Вито, Симоны и Розы прошел к стойке регистрации. Девять дней в Тоскане закончились. Недельку нужно выдержать в жаркой Москве, а потом – направление Денпасар. Бали. Дайвинг и подводные красоты. И две недели с Лерой. Он соскучился по дочери и надеялся, что за предстоящий отпуск будет время, наконец, пообщаться с ней подольше.

Утром Вито держался молодцом! Хотя круги под глазами говорили о бессонной ночи. Но Антон знал, он выдержит это испытание. Он сильный и… очень хороший. И Симона поможет ему в этом.

А потом приехала Симона Кавалли. Они вместе сидели на террасе и говорили об этрусках, захоронениях, археологии и любви. Антон рассказал им историю Ии. Когда он дошел до одной из последних сцен, где Луций убил Тита, Симона заплакала.