Тостуемый пьет до дна

Когда Колька был маленький, он любил, чтобы я рассказывал ему на ночь сказку. Сказка у нас была одна, но очень длинная, бесконечная. Помню, начали со сказки, как Мальчик-с-пальчик встретил Злого великана и победил его. Когда сказка кончилась, Колька попросил, чтобы Злой великан исправился и стал хорошим. И он исправился. И в следующей сказке уже вместе с Мальчиком-с-пальчиком шел помогать Буратино бороться с Карабасом-Барабасом. А в следующей сказке и Карабас-Барабас, который тоже стал хорошим, шел с Мальчиком-с-пальчиком, Злым великаном и Буратино помогать доктору Айболиту. И месяца через два наводить порядок на планете и во Вселенной у нас шагала такая компания: Мальчик-с-пальчик, Злой великан, Конек-Горбунок, Бармалей, Ванечка и Манечка, Айболит, Карабас-Барабас, Кощей Бессмертный, Дракон, Братец Кролик, Баба-Яга, Красная Шапочка, Буратино, Серый Волк, Иванушка-дурачок, Змей Горыныч, Микки-Маус, Снежная королева, Папа Карло, Хмырь Болотный, Крокодил Гена, ну и многие, многие другие. И у нас всегда все заканчивалось хорошо. Для всех. И для хороших, и для нехороших.

Но в жизни не всегда бывает так, как хочется. В 26 лет Коли не стало.

Белый ворон

Он Все Проделал Очень Ловко.
Он знал зоперника уловки.
И все-тки прыгнув, полетел.
Размахом крыльев лег на ветер.
На белом белый не заметен.
О камень звякнула подковка,
И глаз прищурился в прицел,
Затвор бесшумный у винтовки,
Разнесся выстрел в отголосках,
Скривились рты на перекрестках,
А он летел, летел, летел

Коля Данелия

Прощайте, голуби

В 1986 году Галя была в Крыму, снимала фильм, познакомилась там с профессором Довженко и договорилась, что если я приеду, он примет меня без очереди. (Довженко излечивал алкоголизм и наркоманию, и попасть к нему было практически невозможно.)

Я решил поехать. Что пить, когда от этого на душе еще хуже становится? (После того как Коли не стало, если я выпивал, мне хотелось покончить с собой.)

Одному ехать было неохота, и я позвал с собой верного Юру Кушнерева. А перед самым отъездом позвонил Вадим Юсов и попросил, чтобы мы взяли его с собой: он чувствует, что и ему не повредит расстаться с этой привычкой.

Приехали в Феодосию, отправились в клинику Довженко.

Вокруг его клиники тьма народу. Это алкоголики, которых привезли жены со всей нашей необъятной Родины. Некоторые живут здесь неделями в надежде — вдруг прорвемся и он нас примет? Начальство очень почитало Довженко и выделило ему для клиники роскошный особняк. Он был в Крыму большим человеком, потому что лечил не только рабочих, крестьян и артистов. А иногда за ним присылали самолет, и он улетал гипнотизировать кого-то на самом верху.

В тот же день в клинике была лекция. Читал какой-то врач из Сочи. В зале было человек сто. На лекции присутствовал и сам Довженко, приятный интеллигентный человек лет семидесяти. Он молча сидел за столом, а врач из Сочи был прекрасным оратором. Он запугивал: грозил пальцем, объяснял, какая ужасная участь ждет алкоголиков, как видятся им змеи, чертики и шмыгающие собаки. Показывал слайды печени и сердца пьяниц. И так часа три. Я сидел и думал: «Зачем я сюда приехал? Чего в такую даль тащился?»

Когда лекция кончилась, к нам подошел ученик, правая рука Довженко Александр Александрович Гантовой и отвел нас в кабинет шефа. Довженко принял нас очень любезно, извинился, что не может нам уделить много времени, и спросил, знаем ли мы, что после сеанса в случае употребления алкогольных напитков у нас могут быть проблемы со здоровьем, вплоть до летального исхода.

Мы сказали, что Александр Александрович Гантовой нам сказал об этом и мы расписались, в том, что предупреждены.

— На сколько лет хотите закодироваться, Георгий Николаевич? — спросил меня профессор.

Я сказал, что на все время, что мне осталось.

— А вы, Вадим Иванович? — спросил он Юсова.

И Вадим сказал, что на все оставшиеся годы.

— А вы, Юрий Сергеевич? — спросил профессор Кушнерева.

К нашему великому удивлению, и Кушнерев сказал:

— И я так же.

Начали с меня. Александр Романович попросил меня сесть на стул посреди комнаты, стал сзади, подержал руку у меня над головой и сказал: «Вы больше не будете пить». То же самое он проделал с Юсовым и с Кушнеревым. Вся процедура заняла чуть больше трех минут.

Мы поблагодарили, попрощались и ушли.

Идем по набережной. В Феодосии уже тепло. Солнце светит.

— Юра, а ты-то зачем закодировался? — спросил я.

— Неудобно было сказать, что я не алкоголик, — сказал Кушнерев хмуро.

— Можешь не переживать. Все это спектакль для простаков. Лучше бы мы на эти деньги слетали в Тбилиси, повидали друзей и поели хинкали, а Гале и Инне (жена Вадима) сказали, что были в Феодосии и вылечились.

— А мне почему-то кажется, что на меня подействовало, — сказал Вадим.

— Почему тебе так кажется?