Тостуемый пьет до дна

Тэжик коптит, я с мегафоном в руке сижу метрах в сорока от декорации (настроились на общий план), видим: на шоссе посреди пустыни появилась «Чайка», а за ней две черные «Волги». Это из Красноводска приехали посмотреть, как снимается кино, секретарь обкома и несколько женщин из отдела культуры обкома. Встретили мы гостей любезно: поставили для них стулья, угостили зеленым чаем. (Зеленый чай у нас на съемочной площадке всегда был.)

Накануне я был в Красноводске у секретаря на приеме, и он распорядился выдать для коллектива съемочной группы «Мосфильма» шесть кг сыра «Советский», десять банок кабачковой икры и вермишель без ограничений.

(В магазинах Небит-Дага ничего, кроме маргарина, не было, да и тот отпускали только по талонам.)

Гости спрашивают, про что картина. Я начинаю делать то, чему до сих пор не научился, — формулировать, о чем фильм. Стараюсь. Говорю, что в современном мире отсутствие духовности ведет к разобщенности, отсюда и одиночество, потеря интеллекта, отсутствие коммуникабельности. Говорю, а сам одним глазом смотрю на Тэжика с факелом. И когда сказал про отсутствие коммуникабельности, увидел, что Тэжик подошел слишком близко к Пепелацу и сейчас его снова подожжет! Со мной случилась истерика. Я завопил в мегафон на всю пустыню:

— Тэжик! (Непечатное слово!) Отойди от Пепелаца! (Непечатное слово!) А то опять сожжешь его на... (Непечатное слово! Непечатное слово! Непечатное слово!)

Тэжик меня понял, отошел на положенное расстояние и продолжил коптить свое детище.

Только тут я сообразил, что все это слышал отдел культуры обкома. Извинился. Обкомовцы сухо сказали, что они ко всему привыкли, быстро попрощались и уехали.

За продуктами я к ним больше не ездил.

В первую экспедицию в Кара-Кумах мы все снять не успели, пришлось выезжать туда еще раз.

Спецэффекты

С самого начала главной нашей заботой было то, что летательные аппараты должны летать, а повозки ездить. Сейчас это просто: загнал в компьютер — и все летает и едет.

Сложность заключалась в том, что до «Кин-дза-дзы» на «Мосфильме» уже лет десять никто не снимал фильмы с комбинированными кадрами и мы пришли в совершенно разоренный цех.

Поэтому я хотел, чтобы комбинированных кадров было как можно меньше, и пытался добиться, чтобы все летало само. Связались с конструкторским бюро крупнейшего авиационного завода страны. Они нам все разработали, начертили и принесли. Мы увидели, что инопланетные летательные аппараты стали похожи на обычные вертолеты и самолеты. Это нам не подходило. Они сказали, что поищут другое решение.

В первый год, когда мы должны были ехать в экспедицию, это решение еще не было найдено. И на второй год не было найдено. И я решил, что полеты летательных аппаратов снимут наши комбинаторы — оператор Александр Двигубский и художник Павел Хурумов. А конструкторов попросил разработать только ракету, которая вылетает из-под песка.

За зиму авиаторы ракету сконструировали и сделали. И теперь, для того чтобы она вылетала из песка, нужны были специальный электрический домкрат и пульты дистанционного управления. Это оборудование «Мосфильм» через Министерство внешней торговли приобрел для нас в Японии. Но когда мы приехали в «Шереметьево», на таможне нам ничего не отдали. Сказали — не хватает бумажки. Сначала эту бумажку пытался получить Коля Гаро, потом я, потом Сизов, потом Ермаш, но никто ее так и не получил.

Думаю, наш домкрат и пульты до сих пор валяются на таможне в «Шереметьево» в красивых ящичках с иероглифами.

Мы привезли ракету в пустыню и попытались запустить ее сами, без японского оборудования. Вырыли яму, поставили ракету на направляющую ферму, подсоединили бикфордов шнур к зарядам, засыпали песком, зажгли, и... взрыв! Ракета разлетелась на мелкие кусочки. Слава Богу, никого не убило!

А в фильме ракета из-под песка у нас все-таки вылетает. Гена Давыдов (замдиректора картины) взял ржавую водопроводную трубу, наварил на нее ушки, а по бокам привязал пионерские заряды, которые купил в Москве, в магазине «Пионер». Далее, мы поставили две высокие мачты на расстоянии ста метров друг от друга. На них натянули струну, к центру этой струны посредине прикрепили еще одну струну, перпендикулярно. Потянули ее на камеру и продели струну в уши трубы. Дальше взяли фанерный стол, в середине стола вырезали квадрат. Постелили кальку. На кальку насыпали песок. Поставили камеру, и дальше комбинаторы работали «на совмещении». Песок на столе должен был по цвету и свету совпадать с песком пустыни. Гена залез под стол и рукой выдавил свою трубу из песка. Я спичкой поджег заряды. Отбежал. Ракета полетела. А поскольку она на этой струне могла лететь только прямо, так она и летит в кадре. Правда, немного вихляет туда-сюда, но это даже хорошо.

Таким же искусным способом сняты и все остальные пролеты ракет, проезды повозок и т. п.

Молодцы Александр Двигубский и Павел Хурумов! Молодец Геннадий Давыдов!

Худо-бедно, все, что задумали, сняли.