Тот День (СИ)

Поверх льняной сорочки Георгий нацепил широкую ризу, на груди которой повисло тяжелое наперсное распятье. Подпоясавшись и надев поручи, священник лениво зевнул, залез в меховые ботинки и стал медленно подниматься по скрипучей лестнице наверх, в одно из угловых помещений храма, которое использовалось как склад для всяческих икон, резных изделий и прочих святынь, не нашедших места в залах дома божьего. Лаз в кельи протоиерея был прикрыт обыкновенной деревянной крышкой, однако шум из верхнего мира в покои священника практически не проникал. От чего всякий раз, когда Георгий выползал из своего укрытия наружу, звуки утренней монашеской суеты и мычание просыпающегося скота вызывали в нем желание вернуться обратно. Но в этот раз святой отец ничего подобного не услышал. Ни смеялись молодые монахини и не ругалась на них сварливая Игуменья Анна. Не блеяли овцы и бродячие псы от чего-то тоже не рычали на послушниц, прогоняющих собак палками от корма для монастырской скотины. Стояло утро двадцать девятого дня ноября две тысячи двенадцатого года. Утро как никогда тихое, и, прибывая в полном недоумении, священник открыл дверь храмовой кладовой и оказался под широкими сводами главного зала. Что он увидел? Был ли это Ад, который описывал Данте? Или картины Босха? Нет, Георгий увидел нечто совсем другое: он увидел мир вывернутый наизнанку. Словно кто-то решил подшутить над притворной святостью прихода и погрузить храм божий в царство всех людских грехов. Мертвые монахини и работники монастыря лежали полуголые с отпечатавшимся сладострастием на их лицах. Кровавая оргия не оставила и следа от прежней святости в храме господнем. Стены были исписаны кровью, скамьи перевернуты, иконы разорваны, большой деревянный крест с вырезанным на нем образом Христа, был сорван со стены и валялся на полу возле алтаря.

– Это испытание твоей веры,– Вдруг услышал священник громоподобный глас в своей голове, – Ты тоже заслужил смерти. Но среди прочих твоих братьев, ты меньше перепачкан грязью. Я поведу тебя. И вот тебе первое знамение: найди молодого апостола и отправляйся в Тверь,– продолжил голос в сознании отца.

Перекрестившись, Георгий обошел валявшегося на выходе из кладовой молодого дьячка, и словно во сне побрел к выходу из храма. В голове его не было вопросов, а в душе – страха. К своему удивлению, святой отец чувствовал себя готовым к подобному. Всю свою жизнь он по крупицам собирал книги об исходе рода людского. Долгие годы он изучал отрывки из самых разных пророческих книг. И, как оказалось, не зря. Кто-то его выбрал. Отец Георгий встретил конец света с холодным разумом и, открыв двери храма, вышел во двор.

Глава 4. Записки с того света: Одиннадцать часов

Дневник Дмитрия

Свой дневник я, пожалуй, начну со странного сна, который пришел ко мне перед самым началом кошмара.

Кричащее, ярко-синее небо отливало золотистым багрянцем. Толи полдень, толи глубокий вечер...

“А может быть и утро”,– задумался я, разглядев на космическом куполе дымчатую луну, вот-вот готовую окончательно раствориться.

Я шел по знакомой улице, а все вокруг менялось с поразительной скоростью и частотой. Машины проносились мимо яркими вспышками, словно падающие звезды. Продовольственные ларьки, киоски с пивом и газетами, магазины и модные бутики, открывались и заново погружались в безмолвную тишину. Двери в них распахивались со скоростью взмахов стрекозиного крыла, и тут же пролетали сотни теней.

“Наверно люди”,– подумал я.

“Они всегда торопятся, всегда спешат куда-то, словно в этом и есть их миссия - бегать и суетиться”.– говорили со мной мысли.