Тот, для кого живу

Над ней появилась какая-то тень, и все тот же голос спросил уже ближе:

– Ксюш, сыночка как назовешь?

– Сыночка? – губы с трудом двигались, горло обдирала боль.

– Ну да, сыночка, – засмеялась медсестра.

Теперь Ксения вспомнила. Она была в операционной, а эта женщина рядом – медсестра Надежда, она помогала ей укладываться на операционный стол, вводила больнючий катетер.

– Где он? С ним все хорошо? – спросила, почему-то боясь услышать ответ.

– Все прекрасно. Горластый мальчишка. Богатырь, – гордо ответила Надежда, что-то делая с телом Ксении ниже пояса. – Как назовешь сына?

Все так же не открывая глаз, новоиспеченная мамочка задумалась. Как-то она хотела сына назвать. Такое красивое имя. Короткое и емкое. Мужественное.

– Денис, – наконец определилась.

– Хорошее имя, – похвалила медсестра. – Ты поспи, Ксюш, поспи, – сказала ласково, укрывая ее одеялом. – Наркоз еще не отошел. Поспишь, а потом и сыночка увидишь.

Ксения кивнула и с удовольствием провалилась в сон.

Кажется, проспала совсем недолго. Только-только уснула, но услышав рядом осторожные шаги, проснулась. Рядом была все та же Надежда, крутила колесико «системы», сбегающей к руке Ксении.

– Проснулась уже? – приветливо улыбнулась она юной пациентке. – Как самочувствие?

Та прислушалась к себе. Ныл низ живота. Не так, чтобы сильно, но ощутимо.

– Живот болит, – немного поморщилась Ксения.

– Живот и будет болеть. После кесарева-то. Сейчас обезболю, – медсестра расправила одеяло, подойдя к прикроватной тумбочке, выложила из кармана небольшой целлофановый пакетик. – Твои вещи, Ксюш.

Аккуратно подтянувшись на руках, девушка приподнялась чуть повыше. Взяла в руки мешочек, высыпала содержимое на ладонь. Наручные часики, серьги и цепочка – все то, что нужно было снять с себя перед операцией. Часики простенькие, недорогие, под серебро, она покупала их себе сама, а вот цепочка и серьги – подарок на день рождения от Вороновых и Влада. Очень дорогой подарок.

Как объяснила ей Юля, инициатором идеи подарить Ксюше золотые серьги с настоящими бриллиантами выступил Влад, а уж Вороновы потом от себя решили добавить и цепочку с кулоном, чтобы получился полноценный комплект. Несмотря на то, что Влад был далеко от нее, он не упускал возможности напомнить о себе, и Ксения не знала, как к этому относиться. Ведь они, вроде как, уже сами по себе. Разве нет? И без таких знаков внимания ей было бы намного проще.

Ксения не сразу приняла подарок, а приняв, спрятала подальше – туда же, к кольцам, и забыла про них благополучно, пока Юлька однажды не спросила про украшения. Чтобы не обижать Вороновых, Ксюша и серьги надела, и цепочку. И в них же и в больницу угодила, когда, придя на обычный осмотр, из-за плохих анализов неожиданно оказалась в стационаре, причем, прямо с приема. Непонятно, что там опасного разглядела наблюдающая ее врач помимо главной «особенности» – тазового предлежания плода, о чем Ксения знала давно и читала по этому поводу много. Если честно, даже рада была, когда ей назначили «плановое кесарево». Боли девушка боялась жутко. Лучше уж она заснет, проснется, и все, уже отмучилась! Да еще и покоробили слова заведующей – красивой, но при этом строгой, неулыбчивой женщины:

– В принципе, ты и сама могла бы родить…

– А если он там застрянет?! – на память пришли интернетовские «страшилки».

– Не переживай, беременной ты не останешься, – взмахнув холеной рукой, холодно «успокоила» она Ксению. – Даже если ребенок застрянет, мы его по частям вытащим.

– Я не хочу по частям, – опешила девушка от такой прямоты. Это у врачей роддома юмор такой? Или она ее специально пугает? Так она и так согласна под нож лечь, несмотря на все возможные после полостной операции осложнения, только чтобы ребенок родился с наименьшим риском. Недрогнувшей рукой написала расписку, какую потребовали, ступила за порог стерильной, пугающей одним своим названием операционной.

Наконец-то все позади! Интересно, они уже знают? Саша с Юлей?

– Так, девонька, давай-ка мы с тобой встанем, – Надежда с шумом вошла в палату. Приятной полноты, всегда веселая, она словно заражала всех вокруг активностью. – Лежать вредно, спайки появятся.

Быстро сложив украшения обратно в пакетик, Ксения медленно, с огромным трудом, не без помощи Надежды смогла сползти с кровати. На секундное прежде дело ушло несколько минут. От напряжения живот разболелся еще больше, зато она почувствовала себя человеком, а не бесформенной амебой, растекшейся по постели.

– Сейчас Дениску твоего принесут, – медсестра помогла пройти круг по палате, проводила в туалет.

– Кого?! – Ксюша недоуменно подняла на нее глаза.

– Дениса… Сына… Ты же сказала, Денисом назовешь, – ни капли не удивляясь, засмеялась Надежда. Под наркозом женщины, бывает, всю подноготную про себя рассказывают, а потом не помнят ничего. За ее годы работы в реанимации да в послеоперационных палатах она и не такого наслушалась.

– Денис, – протянула тихо молодая мамочка, с улыбкой на лице прислушиваясь к звучанию имени. – Денис, – с этим же именем на устах, превозмогая боль, улеглась обратно в кровать. – Денис.