Тот, кого я ненавижу

У меня сохранился его номер, но звонить самой и навязываться — это же последнее дело.

* * *

Игорь позвонил, когда я почти перестала ждать. В среду.

И звонок его застал меня врасплох. Я как раз сидела на кафедре истории и философии и выслушивала от Стрекалова замечания к черновику моей дипломной. Замечания — это, конечно, очень мягко. Он всё перечеркал, даже то, что в прошлую нашу встречу одобрил, ну и меня обозвал тупицей и бездарью.

Это я просто неудачно попала. Геннадий Викторович временами страдал от избытка желчи и в такие моменты щедро изливал её на каждого, кто будет рядом. На звонок Игоря он тоже отреагировал остро — рассердился, что я не выключила телефон и теперь из-за этого он сбился и все мысли потерял.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так и хотелось поддакнуть ему: я тоже все мысли потеряла.

Но разумно промолчала, терпеливо выслушала его брюзжание и почти без потерь была отпущена на волю.

Писать диплом у Стрекалова — это дикий стресс, что правда — то правда. Но зато потом, на защите, он своих не трогает, это всем известно. А вот чужих подопечных гоняет в хвост и в гриву. И заваливает как нечего делать.

Игорь снова перезвонил, когда я спускалась по лестнице. На этот раз я приняла вызов.

Я извинилась за то, что не смогла ответить сразу, он — за то, что долго не давал о себе знать.

— Увидимся? — спросил он. Мне показалось, с надеждой.

На этот раз мы условились просто погулять по бульвару Гагарина. Днём — это он сам предложил. Мне показалось, что он таким образом дал понять, что мне опасаться нечего, в плане приставаний. Хотя я и так не опасалась, ничуть.

22

Я здорово опоздала, хотя ненавижу опаздывать. И ведь вышла вовремя. Но снег, гололёд, пробки… Неповоротливый троллейбус еле дополз до нужной остановки, а я дважды набила Игорю эсэмэску.

Оба раза он ответил: «Я жду».

Он и правда ждал и, очевидно, давно. На тёмных волнистых волосах уже шапкой улеглись снежинки. Он стоял у перехода, в чёрном кашемировом пальто чуть выше колена, в красивых и дорогих туфлях на тонкой подошве, и зябко ёжился.

Он модник, улыбнулась я, глядя на него издали. В такую погоду люди носят куртки на меху, шапки, тёплую обувь. Хотя, может, Игорь просто не привык ходить пешком. Нос у него покраснел, а губы наоборот побледнели.

Увидев меня, он пошёл навстречу, радостно улыбаясь. А я наконец поняла, кого он мне так сильно напоминает. Конечно же, Йона Гриффита! Ну просто одно лицо.

За пазухой у Игоря оказалась одинокая роза.

— Глупо, конечно, но так хотелось тебе подарить цветы… А букет под пальто не уместился бы, — смеясь, сказал он.

Гулять мы не стали — я пощадила Игоря, у него уже зуб на зуб не попадал. Мы завернули в бельгийскую пекарню, там было тепло и вкусно пахло сдобой. Он отогрелся, повеселел. Стал развлекать меня историями всякими, уж не знаю, реальными или вымышленными. А потом я всё испортила…

— Игорь, а почему ты не звонил? Ни разу почти за целую неделю…

Наташка меня подучивала, что подобные вопросы на той стадии, когда отношения только строятся, задавать нельзя. Так и говорила: «Вначале проглатывай всё и делай вид, что веришь каждому слову. Никаких упреков и претензий. Иначе его это отпугнёт. А вот потом, когда он привяжется, тогда и прижмёшь к стеночке…».

Но я, очевидно, оказалась необучаемой…

Игорь юлить не стал, хотя я думала, что он начнёт сейчас ссылаться на работу или какие-нибудь проблемы. Но он, с минуту помедлив, произнёс:

— Я думал, надо ли мне всё это… Прости…

И посмотрел на меня так, будто ждал приговора.

— Что — всё? — включила я дурочку, хотя интуитивно поняла его.

— Ты прости, Элина, но… мы же не всегда сразу понимаем, что чувствуем к человеку, чего хотим на самом деле… Чего ждём… Лёгкую интрижку или настоящие отношения. Вот и мне надо было разобраться в себе.

— И к какому выводу ты пришёл?

— Ну я же здесь… — улыбнулся он. — Чуть не околел вон. Такого со мной не бывало… ну лет двадцать точно. А если серьёзно, я все эти дни только о тебе и думал. Скучал очень. Так, может, это и есть то самое, настоящее?

— Я тоже о тебе думала, — призналась я, нарушив ещё одну Наташкину догму: не выказывать своего интереса.

Игорь улыбнулся, поймал мои пальцы, бережно пожал. Тёмно-карие глаза его влажно заблестели.

— А какие у тебя планы на выходные? — бодро спросил он. Будто ему вдруг пришла на ум отличная идея.

— Ну какие…? Да никаких… Над дипломной корпеть только, — пожала я плечами.

— А давай проведём их вместе? Только ты и я. У меня есть за городом дом. На берегу озера. Разожжём камин, купим вина, посидим вдвоём… там у меня и бассейн есть, поплавать можем… Или в сауне погреться… И скажу сразу, если ты не захочешь — ничего не будет. Я не насильник, чтоб ты знала, — хмыкнул Игорь.

— Я так о тебе и никогда бы не подумала, — заверила я его. — А насчёт выходных… давай. Камин — звучит очень заманчиво, особенно когда за окном метель.

Игоря мой ответ явно порадовал.

Мы уже собирались уходить, когда он вдруг спохватился.

— Чуть не забыл… Это тебе. Маленькое извинение за то, что… долго не звонил.