Тот, кого я ненавижу

Она сняла с сушилки кружку и плеснула вина из стратегических запасов.

Но когда мы вернулись в комнату, Костик танцевал с Савичевой, а Иркин Антон — с Лагутиной.

Я приуныла, а Шишкина, недолго думая, подскочила к ноутбуку и выключила музыку. Обе парочки распались. В кои-то веки её беспардонность пришлась мне по душе.

— Скучно, — заявила Ирка. — Давайте лучше во что-нибудь сыграем?

— В «Бутылочку»? — хихикнула Савичева.

— В карты на раздевание, — предложил Костик.

— Может, в «Мафию»?

— Не! Давайте в «Правду или действие»!

— Да нет! В карты! На раздевание! — настаивал Костя.

— Голых баб, что ли, не видел? — хмыкнула Лагутина.

— Присутствующих — не видел, — подмигнул ей Костя.

Я даже не ожидала, что затею с игрой все поддержат. Взрослые же люди, хоть и не трезвые. А тут ещё и предложений накидали, и спорят, во что играть. Или, может, это я такая скучная от расстройства из-за Костика?

Ирка, на правах именинницы, выбрала «Правду или действие». Она же и начала. И сразу с места в карьер:

— Антон, правда или действие?

— Правда, — смущённо улыбнулся Антон.

— Оу! — развеселилась Ирка. — Сейчас-то мы про тебя всё и узнаем. Ну-ка скажи… эммм… кто та счастливица, в которую ты влюблён?

Антон густо покраснел.

— Врать нельзя и утаивать тоже! — предупредила она.

— Ну… — замялся Антон. — Вы её не знаете. Это Оля, она из театрального училища.

Улыбка ещё оставалась на её лице, как приклеенная, но глаза заметно потухли.

Бедная Ирка! На неё смотреть без жалости было невозможно, хоть она и вовсю крепилась, молодец. Даже отпустила какую-то шуточку, но все её движения стали какие-то суетливые, а смех неестественный.

Мне тоже, конечно, было совсем невесело, но я насчёт Костика больших иллюзий не питала, так что моя боль хроническая. Нудная и тупая. Я уж к ней давно привыкла. А Ирка… я даже представить боюсь, какой нас с Надюшей ждёт концерт, когда все разойдутся…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

8

Однако игра на этом не прекратилась. К сожалению…

Следующей выбрала «действие» Савичева.

— Загадай ей раздеться! Под музычку! — подсказал Костик.

Савичева кокетливо шлёпнула его по плечу.

Но Антон придумал для неё станцевать канкан. Савичева поломалась, поумоляла дать ей другое задание, но делать нечего — пришлось выплясывать.

Они оба — и Антон, и Костя — ещё и подхлёстывали: «Резвее! Выше ноги! А то это не похоже на канкан…».

Хохотали все мы до слёз. Ну, честно говоря, сдержать смех было совершенно невозможно, хотя я бы умерла, окажись на её месте. Они ещё и на телефоны этот перформанс снимали.

Савичева тоже в долгу не осталась. Отдышавшись, загадала Костику раздеться под музыку, даже песню назначила конкретную — «Stop» Сэм Браун. Но Костик упираться и не стал. Скинул с себя в два счёта всё, кроме трусов и носков.

На стриптиз это мало походило, Сэм Браун даже до первого припева не допела, а он уже довольный плюхнулся на диван. И ничуть он не стеснялся при этом. Стеснялась за него я — сидела, краснела, боясь взглянуть в его сторону и случайно увидеть лишнее.

Когда подошла моя очередь, я на секунду замешкалась, какое из зол выбрать. Потому что спрашивать старались такое, что от одних вопросов становилось стыдно. Ну и «действия» тоже задавали зверские. Канкан Савичевой оказался ещё цветочками.

В общем, выбрала я «правду», уповая на совесть Крюковой, которая вечно у меня сдувала все конспекты. Но пьяная Крюкова забыла всё хорошее и, хихикнув, спросила:

— Говори правду, Элька: сколько у тебя было мужиков?

Я прямо почувствовала, как сначала побледнела, потом наоборот побагровела.

— Ну! Давай, колись! — торопила Крюкова.

Я метнула в неё злопамятный взгляд. Ну ладно же, пусть ещё подкатит за помощью.

— Нисколько, — вымолвила я, и посыпалось:

— Что?!

— Как? Ни одного?

— В двадцать один и ты ещё ни разу…?

— Нифига себе, ты — реликт!

— А что так? Больна? Религия не позволяет?

— А ты случаем не по девочкам? — поинтересовался почти голый Костя.

Я наконец посмотрела на него.

Под одеждой он оказался очень худым. И бледным. Но главное — худым. Острые плечи, выпирающие ключицы, тонкие руки, голубые вены под прозрачной кожей. Почему-то мне остро захотелось, чтобы он оделся.

— Что прицепились к человеку? — встряла Ирка. — У неё просто другие интересы.

Мне же она тихо бросила:

— Могла бы и соврать. Мы с Надюхой тебя не выдали бы.

Затем мы пошли по второму кругу.

Вообще-то я хотела тихо смыться в маленькую комнату и лечь спать — я реально устала, проторчав весь день у плиты. Но все сразу запротестовали, даже Костя. Но дрогнула я не из-за него, а из-за Надюши — та скроила жалостливое лицо и простонала:

— Эльчик, останься. Без тебя мне вообще будет плохо.

Если бы я только знала, чем всё это обернётся…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

9

Ирка, видать, решила отомстить Антону.