Тот, кто ловит мотыльков

Завидев Машу, старуха встала как вкопанная и несколько секунд молча, без выражения смотрела на нее.

– Здравствуйте, Тамара Михайловна! – крикнула Маша через забор. – Я собираюсь на прогулку до озера, хотела пригласить Ксению пойти со мной. Она занята?

Старуха по-прежнему молчала. Маша ощутила себя девочкой, спрашивающей у чужой взрослой тетки, отпустят ли погулять ее подружку.

– Ксеня-то? – Пахомова будто проснулась. – А как же! Сейчас только вернется от Альбертовны – и пускай идет. Солнышко разошлось сегодня, верно? Вон как припекает!

Маша бросила взгляд на ее кофту, застегнутую под горло. Оживление старухи показалось ей наигранным и неприятным.

– Я зайду попозже, – сказала она.

– Постой-ка! Подожди здесь, сейчас вернусь.

Старуха исчезла. Спустя всего несколько минут она появилась, распахнула калитку:

– Мне помощь нужна кое с чем…

Не поясняя больше ничего, Пахомова развернулась и двинулась в глубь сада, уверенная, что гостья последует за ней.

«Немного странно, как это я оказалась на побегушках у Кролика», – процитировала про себя Маша, вздохнув и шагая за старухой. В чем именно потребовалась ее помощь? «Вытащить из ловушки медведку? – гадала Маша. – Сбить палкой осиное гнездо?»

Но остановились они перед сараем. Под низким скатом крыши на открытых полках сохли яблоки, порезанные на дольки. Кое-где над ними и впрямь жужжали осы.

Старуха обернулась к ней. В глаза почему-то не смотрела, упорно отводила взгляд.

– В погреб нужно слазить, достать пару банок.

Она с некоторым усилием открыла низкую дверь и отодвинулась в сторону, сделав пригласительный жест.

Маша шагнула в прямоугольник пыльной темноты.

– Здесь электричество есть, Тамара Михайловна?

В слабом свете, падавшем снаружи, она рассмотрела справа на стеллажах садовые инструменты, хранившиеся в коробках, и пустые стеклянные банки. Слева, вдоль стены, тускло поблескивали велосипедный руль и пыльные спицы на снятых колесах. Ксения не принадлежала к числу любителей кататься на велосипеде.

Снаружи не доносилось ни звука. Маша расчихалась от пыли. Она пыталась нашарить на стене выключатель – наверняка сюда подведено электричество, вряд ли старуха спускается в погреб с налобным фонариком – но под ладонью была лишь шершавая поверхность. «Еще заноз насажаю. А, кстати, где сам погреб?»

Высокая фигура загородила дверной проем.

– Тамара Михайловна, вы меня окончательно света лишили, – сказала Маша, не оборачиваясь.

Старуха не отозвалась, лишь несильно подтолкнула Машу.

– Ладно, тогда включите свет сами. – Маша начала раздражаться. Манеру общения Тамары Михайловны и прежде нельзя было назвать обычной, но она по крайней мере не передавала свои пожелания тычками в спину.

– Ступай, ступай, – проскрипели сзади.

Маша сделала еще шаг в темноту, как вдруг шестое чувство заставило ее остановиться.

За спиной послышался шорох. Не отдавая себе отчета в своих действиях, движимая лишь тем же ощущением близкой опасности, которое заставило ее замереть на месте, Маша быстро отодвинулась в сторону, почти отпрыгнула – и снова замерла. Пальцы нащупали в заднем кармане сотовый телефон; Маша вытащила его, включила фонарик. То, что она увидела в его свете, заставило ее отшатнуться.

Прямо перед ней зияла распахнутая пасть погреба. От Машиных кроссовок до жуткого провала оставалось не больше ладони. Кто-то забыл закрыть крышку. Отверстие было сделано вровень с полом, ни бортик, ни бордюр не остановили бы ее от падения, если бы Маша попыталась еще хоть чуть-чуть продвинуться вперед. Крутая деревянная лестница уводила вниз. Основание ее терялось в непроницаемой черноте, которую не пробивал даже свет телефонного фонарика.

Маша обернулась и направила телефон на Пахомову.

Старуха стояла совсем рядом. Она непроизвольно подняла ладонь к глазам, закрываясь от резкого света, и за эти несколько секунд Маша осторожно, но быстро прошла по краю погреба и остановилась на противоположной стороне провала. Теперь ее и старуху разделяла яма. У стены поблескивали грабли, вилы и лопаты. Маша, не задумываясь, схватила ближний инструмент – им оказался небольшой, но тяжелый заступ – и сжала покрепче.

– Зачем вы это делаете? – спросила она.

Пахомова с непроницаемым выражением лица вглядывалась в нее.

«Сошла с ума», – подумала Маша. И еще подумала, что нельзя обманываться ее возрастом и видимой худобой: эта женщина может быть куда сильнее, чем кажется.

Белый прямоугольник света снова померк.

– Чего ты тут? – громко спросила Ксения. – Ба-аб? Ой, теть Маша, здравствуйте!

Старуха всем телом повернулась к ней.

– А-а, вернулась уже! – сказала она как ни в чем не бывало. – А я решила к обеду огурчиков достать. – Тамара вновь посмотрела на Машу, так и сжимавшую заступ. – Огурчиков, говорю, слышь, милая? Но теперь-то уже без надобности. Ксеня мне вытащит. Что тебе по подвалам лазать, паутину собирать. У тебя вон кофточка какая красивая.

Она попятилась, поклонилась – и выбралась из сарая.

– Здравствуй, Ксения, – сказала Маша, ощущая свой голос чужим и странно севшим. – А я вот погулять тебя хотела позвать. На озеро.

– А-а! Пойдемте! А заступ вам зачем?