Тот, кто меня купил

Костика не нужно упрашивать дважды. Он гонит. Он бывший гонщик со стажем. Виртуоз. Ему плевать на правила движения, если нужно. А сейчас не то что нужно — жизненно необходимо.

Мы не едем — летим. Кажется, что шины не касаются асфальта. Дочитываю смс.

«Есть моменты, когда нужно нажать на «паузу». Выдохнуть. Отстраниться. Я выучила урок, Эдгар, и поэтому пишу. У меня всё хорошо. Со мной ничего не случилось и не случится».

Бред. Чушь. Ну что она придумала? Что домыслила? Мне бы только найти её. А потом всё наладится. У меня двоится в глазах. Головная боль усиливается. Простыл я, что ли.

Я врываюсь в квартиру как сумасшедший. Открываю все двери по очереди. Таи нет. Есть дети и испуганная Ида.

— Эдгар Олегович? Что с вами? — лепечет она, прижав руки к груди. — На вас лица нет!

— Тая дома была? — спрашиваю и морщусь: так неприятно собственный голос скребёт по слуху.

— Была. Недавно. Переоделась. Взяла Че Гевару и сказала, что погуляет с собакой.

Цепляюсь за последнюю фразу. Меня немного отпускает. Она просто решила погулять. Она так давно не гуляла с псом. Всё из-за моей подозрительности и осторожности, чёрт бы их побрал. Нужно было больше бывать дома. И хоть по утрам давать им побегать. Пообщаться на воздухе.

Выхожу, пошатываясь в коридор. В телефоне снова пиликает. И в то же время раздаётся звонок в дверь. Тая! Вернулась!

Я иду открывать. Распахиваю дверь. Темнеет в глазах.

— Тая! — выкрикиваю глухо. Но там не она. Там совсем другая женщина.

На пороге стоит моя мать — это её встревоженное лицо я вижу перед тем, как провалиться в темноту. 

Я очнулся среди белых барханов. Или снегов. Холодно очень. Я умер? Это чистилище? Да нет. Просто комната. Слишком белая. Хочется прикрыть глаза.

— Очнулся? — Жора появляется из воздуха, словно фокусник. — Ну ты, брат, всех и напугал. Если бы не твоя мать, завтра бы округа наелась пирожков на твоих поминках.

— Что случилось? — я пытаюсь сесть, но Жора своей огромной лапищей прижимает меня к подушке.

— Лежи лучше. Чудо, что она оказалась рядом и поняла, в чём дело. Интоксикация. Тяжёлое отравление. Яд, Гинц. Ты как хочешь, но я сообщил в полицию. А тебе лучше вспомнить, где ты был, что делал. Что ел и пил.

— Вспоминать нечего. Мы ели дома. Утром. Все одно и то же. Завтрак готовила моя жена. Тая.

При звуках её имени снова хочется встать. Тая! Я должен её найти!

— А потом?

— А потом всё. Пару бокалов шампанского на балу.

— А твоя жена не могла?..

— Нет, — сжимаю я губы. — Не смей даже и думать!

— Ладно-ладно, — поднимает Жора вверх огромные ладони-лопаты. — Кто я такой, чтобы задавать вопросы и строить предположения? Для этого есть более компетентные органы. Есть только одно: ты отравлен, а жена твоя исчезла из дома. Пришла домой. Металась. Забрала собаку и свалила.

— Жора, ещё одно слово — и ты мне не друг. Я понятно говорю?

Жора смотрит на меня пытливо. Вздыхает. Разводит руками.

— Понятно. Там мать к тебе рвётся. Пустить?

— Пусти, — отворачиваю голову, чтобы не видеть его лица. Не могу. Мне противно. Хотя, наверное, я его понимаю. Возможно, я бы сам так думал, будь на моём месте кто-то другой. Да тот же Жора, к примеру.

Мать не входит — влетает, как неспокойный ветер. Заглядывает мне в лицо. В её — ни кровинки, как говорят. Бледная. Глаза тревожные. Губы искусаны в кровь. Волосы неспокойным облаком колышутся при каждом её движении.

— Эдгар, сынок! — хватает она меня за руки. Жора выходит и прикрывает за собой дверь.

— Где мой телефон? — спрашиваю. — Пожалуйста, найди и принеси.

— Здесь, здесь, — суетливо дёргается она и шарит по карманам. — Я… звонила с него. Нашла там телефон Жорика.

Ну, да. Эскулап — так он значится в моих контактах. Чудо, что мать догадалась и сообразила. Впрочем, она никогда не была дурой. Как она говорила? Кое-что мне досталось от неё. И это правда.

Я беру телефон в руки и открываю смс.

«Я ухожу, чтобы дать тебе подумать. Не убегаю, нет. Я не улизнула, трусливо поджав хвост. Я хочу развязать тебе руки. Не плодить подозрения, а лишить беспокойства.

Помнишь, я просила тебя отпустить? Ты отпустил. Не понял лишь, что я планирую побыть в одиночестве. Не потому что хочу избавиться. А потому что люблю тебя так, что не могу ничего поделать с собой. Без меня тебе будет проще справиться со своими проблемами.

Хочу дать нам шанс забыть прошлое и дать зелёный свет будущему. Это первая причина, почему я ушла.

Я ухожу, потому что слышала твой разговор с Севой. Ты ничего не рассказывал. Боялся, наверное, тревожить меня. Я понимаю. Он говорил, что беды у тебя начались, когда появилась я. Это вторая причина моего ухода. Если это из-за меня, то всё прекратится. И я буду счастлива, зная, что ты в безопасности.

Я сделаю всё, чтобы ты был счастлив, Эдгар. Отдам душу. Вырву сердце. Стану травой. Лишь бы знать, что ты есть. Живёшь. Дышишь. Сердишься, наверное, на меня. И какое счастье, что я наконец-то могу сказать самые важные, самые главные слова: я люблю тебя».

Я без сил откидываюсь на подушку. Мать гладит меня по руке.