Тот, кто меня спас

Вот снова я сказала что-то не то. Никогда не угадаешь, почему в ответ на некоторые слова глаза Ская темнеют, губы сжимаются и по лицу скользит тень. Вот и сейчас он вскинул голову, глядя на меня так, точно я сообщила что-то ужасное. И следом, как это бывало уже не раз, он привлек меня к себе, обнял одновременно и нежно, и крепко. Переплел свои пальцы с моими, зарылся лицом в волосы. Он точно пытался удержать в руках песок, струящийся сквозь пальцы.

– Ну что ты? – Я всегда немного пугалась в такие моменты, не понимая, что происходит. – Все ведь хорошо. Все хорошо, да?

– Да, – голос его был хриплым, словно говорить мешал комок в горле. – Все хорошо, неари.

– Опять это слово, – улыбнулась я, осторожно пытаясь выбраться из объятий и сдувая с глаз непослушные пряди, чтобы заглянуть Скаю в глаза. – Сам придумал? Но мне нравится, можешь называть меня так, хорошо.

Я погладила его по плечу, по неровной поверхности зарубцевавшихся шрамов. Я не помнила, когда и где так сильно пострадал мой муж, но, когда смотрела на эти шрамы, чувствовала, что хочу поцеловать каждый.

– Я люблю тебя, – сказала я, ни на секунду не сомневаясь в своих словах.

– Я люблю тебя, сердце мое, – отозвался Скай.

– Мы пойдем сегодня купаться? – спросила я, уводя разговор в сторону от неведомой мне печали, что мучила моего мужа. – Еще немного – и я научусь плавать. Кто первый выглянет на крыльцо?

Смеясь, я попыталась опередить Ская, чтобы быстрее его оказаться у двери и выглянуть наружу: каждое утро на пороге нас ждала корзина с едой, такой разнообразной и вкусной, что заранее текли слюнки. Но увы, если раньше получалось в одно мгновение соскочить с постели, то теперь животик, что с каждым днем становился все заметнее, мне помешал.

– Ой! – Горошинка внутри толкнулся, и я притормозила, согнувшись пополам, но тут же помахала Скаю: «Все хорошо, не волнуйся!» Ох уж эта тревожная складочка, что появлялась на его лбу каждый раз, когда малыш толкался. И что поделать с этими впечатлительными папочками?

Скай сам принес корзину и принялся раскладывать на столе аппетитные булочки, сыр, повидло, ветчину и фрукты. Выставлял глиняные мисочки, где под плотными крышками нас ожидало жаркое, или наваристый суп, или какое-то другое вкусное блюдо.

После завтрака Скай помог мне надеть легкое платье, а сам натянул лишь короткие брюки. Взял меня за руку, помогая спуститься с крыльца.

Мы каждый день ходили этой дорогой. Босые ноги утопали в белом песке, и чем ближе мы подходили к пляжу, тем больше становилось песка – такого мягкого, точно кто-то специально просеивал его, убирая все острые камешки. Я оглянулась на наш дом – маленький дом, выкрашенный желтой краской в цвет летнего солнца. А само солнце плыло над нашими головами, даря тепло, но не обжигая.

Разве можно еще чего-то желать? Лето, домик у моря, любимый и любящий муж рядом. Об остальном я старалась не думать…

Ведь если разобраться, немного странно то, что я совершенно не помнила, как мы очутились здесь. И почему сейчас лето? Мне казалось, что я помнила холод и снег… Но много думать об этом не получалось: чем усерднее я старалась, тем острее ощущала страх и безнадежность, и сердце начинало тоскливо сжиматься в груди. Постепенно я оставила попытки. Зачем? Ведь все хорошо, а дальше будет только лучше.

Хотя первые дни все равно запомнились отчетливо, и я при желании могла бы восстановить каждую минуту.

Помню, я открыла глаза, но продолжала видеть один лишь туман, покрывший все серой пеленой. И все же страшно не было: из меня точно выкачали все чувства. Я ощущала лишь смутное беспокойство. Что-то жуткое, что-то невероятно чудовищное случилось совсем недавно… Но что? Хотя неважно… Ничего не важно…

Помню, в комнату вошел Скай. Его руки и грудь стягивали бинты. Он заметил мой взгляд и опустился рядом на колени, прижался горячими губами к моему виску. Следом вошел свекор, на его лице, обращенном ко мне, появилось выражение печали, которую он, однако, тщательно старался скрыть.

– Она этого хотела, Скай. Ты должен уважать ее решение.

– Это… неправильно!

– Что плохого в том, что девочка будет счастлива? Разве она не заслужила немного покоя и счастья?

Наверное, они думали, что я ничего не понимаю, что нахожусь в полудреме, я и не понимала, но запомнила каждое слово.

Скай смотрел на меня с такой любовью, с такой нежностью, что защемило сердце. Его пальцы перебирали пряди моих волос.

– Я не отступлюсь, – твердо сказал он.

– Я тебя об этом не прошу. Ищи способ, но дай ей передышку. Все эти потрясения слишком опасны для ее организма. Подумай о сыне!

Скай на секунду зажмурился, не говоря ни «да», ни «нет».

– Она сама попросила меня, – продолжал между тем свекор. – Здесь она в полной безопасности. Она уже забыла все плохое, а теперь будет видеть только то, что сама захочет. Но ты должен стать моим союзником в этом деле!

Скай погладил меня по голове, взял мою руку, поцеловал ладонь.

– Она слышит нас?

– Едва ли. Даже если слышит, этот разговор ничего не значит для нее.