Тот, кто молчит

На следующий день вышел Аттойя из дома, а Солнце его и опалило. Да настолько, что сожгло всю его кожу, окрасив в чёрный, как уголь, цвет. И поняло тогда Солнце, что его жестоко обманули. Солнце разозлилось и изгнало навсегда Рагомара вглубь леса. Туда, где всегда было темно и страшно. Аттойю же оно вылечило и даровало ему защиту от своих лучей. Ему и сыновьям его.

А Рагомар и дети его, проклятые Солнцем, поселились в глубинах леса. Вконец одичавши, забыли они общий язык и стали хуже зверей.

С тех пор наш народ зовётся народом Солнца, а тот народ – народом тьмы.

И каждый, кто заходит в тот лес, пропадает навсегда.

Поёжившись, Эниас вгляделся вглубь чащи. Она никоим образом не выглядела опасной или страшной. Там всё также светило солнышко и пели птицы. Может старик ошибся, и граница пролегала ещё дальше? А может всё это очередная ложь?

Эниас пожал плечами и вооружился палкой. «К чёрту старика-шамана! – он сделал шаг вперёд. – К чёрту отца! Ничего они не знают, кроме как бояться собственной тени!» Эниас занёс палку и гневно ударил по крапиве. «А если и не врут, то пускай я сгину! Всё равно Кайю они любят больше».

Так он и шёл вперёд, сражаясь с высокими зарослями крапивы, пока не вышел на опушку. Залитая солнцем поляна то тут, то там утопала в золотисто-жёлтых цветах ракитника, а по воздуху плыл его тонкий медовый аромат. Пчёлки сонно жужжали, перелетая от одного цветка к другому. Издалека доносился взбудораженный крик какого-то зверя.

Тут Эниас вспомнил про маску лисы, которая болталась на резинке за его спиной, и надел её. Несколько волнительных дней и бессонных ночей потратил он на придание ей внешнего сходства с рыжим зверьком, чтобы предстать в ней на сегодняшнем празднике Солнца. Больше всего времени ушло на уши. Зато теперь Эниас мог не бояться зверей, ведь он выглядел как один из них.

Подбежав к цветущей рябине, он стал наносить по её стволу и веткам удары палкой, представляя себя Аттойей с мечом.

– Получай, подлый Рагомар! Я отомщу тебе за всё, что ты натворил!

Эниас разбежался и со всей силы вдарил по дереву. Палка в тот же миг отскочила и больно стукнула его по лбу.

– Ах, ты!.. – задохнулся Эниас от возмущения.

Из зарослей ракитника послышался тихий заливистый смех. Эниас вытаращил глаза и быстро спрятался за дерево.

– Кто ты? Выходи! – выкрикнул он невидимому наблюдателю. Он старался не выдать дрожи в голосе, хотя у самого сердце бешено билось в груди. Вдруг это те самые монстры? Неужели они всё же существуют?

Стебли кустарника заколыхались, и оттуда выпрыгнула высокая худощавая девчонка с нахальной ухмылкой. Выглядела она необычно, и Эниас с ужасом уставился на неё. Иноземка!

– Теперь ты выходить! – с акцентом выговорила девочка. – Я не кусаться.

Голос у неё был вполне обычный: звонкий, но не визгливый, и совершенно не страшный. Тревожно озираясь по сторонам, Эниас медленно вышел из своего укрытия.

– Ты что, знаешь общий язык? – недоверчиво спросил он.

– Конечно, – ответила девчонка и широко улыбнулась. – Моя мама учить меня древний язык.

Эниас хмыкнул, подошёл ближе и осмотрел её со всех сторон. У девочки были светлые волосы пшеничного оттенка, белая кожа и голубые глаза.

– Ты… из народа тьмы? – настороженно поинтересовался он.

– А кто это, народ тьмы?

– Ну, не знаю… – пожал плечами Эниас. – Те, кто живёт за этой опушкой в глубине леса.

– Тогда да. Но мы называть себя «Дети Леса» – Эньяккатóну. Как тебя звать?

– Эниас. А тебя?

– Инэка, – девочка вновь улыбнулась, и в её взгляде мелькнуло любопытство. – Что это?

Эниас вдруг вспомнил, что до сих пор стоит в маске лисицы и почему-то помедлил перед тем, как снять её. Глаза Инэки округлились, а рот удивлённо приоткрылся. Наверняка она тоже впервые видела человека другого народа.

Девочка протянула руку к его щеке и легонько коснулась его иссиня-чёрной кожи. В её лазурных глазах плескалось неприкрытое любопытство. Она что-то прошептала на незнакомом языке и заглянула ему в глаза.

– Ох! Твои глаза… Они чёрные!

– Ага, – недовольно пробормотал Эниас. – А твои – голубые. Мама, конечно, рассказывала, что народ тьмы выглядит по-иному, но… Я думал, у вас морщинистая серая кожа, кошачьи глаза и остроконечные уши.

Смахнув волосы рукой, Инэка оголила своё маленькое ушко и хохотнула.

– А ухо-то и впрямь остроконечное! – удивился Эниас.

Стеснение и страх постепенно улетучились. Разговор тёк плавно и неустанно, словно они были старыми добрыми друзьями.