Тот, кто может все

— А что им нужно было в вашей стороне?

— Это вы нас спрашиваете? — Тамара тоже пожала плечами. — Спросите у своего дознавателя. Может, он интересовался, куда они вообще едут…

— Ехали… — поправил капитан.

— И приехали, — завершил я мысль. — Так что, насчет вчерашнего случая будем составлять протокол?

— Да, конечно. — Виктор Вячеславович с великим трудом расстегнул заедающий замок-«молнию» на своей кожаной папочке, вытащил оттуда разлинованные для удобства стандартные листы с «шапкой» поверху, которую необходимо было заполнить, и ручку. Приготовился писать.

— А как их убили? Застрелили? — спросила Тамара. — В таком случае вы должны послать запрос в Министерство обороны, где хранятся все баллистические и трасологические данные на наше наградное оружие.

— У вас есть наградное оружие? — удивился Родимцев. — А вчера оно было при вас?

— Нет, мы не брали с собой оружие, — объяснила Тамара. — Наши пистолеты находились в оружейном сейфе. Так каким оружием были убиты те люди?

— Честно говоря, я не знаю. Я как раз поехал сначала к вам, а от вас в ваше районное отделение Следственного комитета. Если происшествие на автозаправочной станции входит в нашу компетенцию, то двойное убийство по тяжести совершенного — это уже работа Следственного комитета. Есть здесь некоторые сложности в передаче данных, но из моего отдела уже направили в ваш райцентр телефонограмму с просьбой о подключении меня к следствию. Надеюсь, возражения не последует.

— Итак… — поторопил я. — Давайте составлять протокол…

— Еще один вопрос из другой сферы, но по существу дела. У вашего наградного оружия патроны учтены?

Я только усмехнулся. Демонстративно. Такая усмешка всегда бывает более действенной, чем долгое объяснение. Но и объяснение к усмешке я тоже приложил.

— Могу ответить предельно честно, хотя это можно будет трактовать не в нашу с Тамарой Абдулгафаровной пользу. Не понимаю, как можно учитывать подобные расходные материалы. Мы имеем право стрелять в тире из своего оружия, имеем право устроить в лесу собственный тир, естественно, с соблюдением всех мер безопасности и при условии неиспользования его в коммерческих целях. Только тир в этом случае подлежит регистрации в местных органах МВД. В разрешительном отделе. Кроме того, мы служили, по сути дела, в действующей армии, где патроны легко списываются в естественный расход, и могу дать вам гарантию, что нет ни одного пенсионера, имеющего наградное огнестрельное оружие, который оформил бы отставку, не имея в кармане горсть неучтенных патронов. Это общепринятая норма. У нас та же самая история.

— Где оружие храните?

— В оружейном сейфе, как и полагается.

— Можно посмотреть?

— Вопрос принципа! — сказал я с резким вызовом, не позволяя этому капитану сесть себе на шею, а то потом, чего доброго, еще чего-то захочет, что не входит в его компетенцию. Я вообще не пожелал давать ему права считать нас не то что виновными, а даже подозреваемыми. Нападение — лучший вид защиты. — А вы кто такой? Проверять условия хранения оружия имеет право только начальник разрешительного отделения отдела МВД по нашему району и наш участковый инспектор. Другие люди, в погонах или без них, тем более из соседней с нами области, на это права не имеют. Это согласно закону об оружии. Или я что-то путаю?

— Нет, вы ничего, Виктор Вячеславович, не путаете. Я просто хотел по-мирному пообщаться. Но вы мирного общения, как я вижу, не желаете. Тогда ждите приезда оперативной группы с обыском.

— Пусть только ордер на обыск предоставить не забудут. В противном случае мы с женой их здесь всех уложим, и вам придется присылать другую машину, чтобы их забрать.

— Не много ли вы на себя берете, Виктор Вячеславович?

— Я не приучен брать на себя лишнее и всегда готов отвечать за свои слова. А вообще, мне уже надоела эта болтовня. Вы приехали составить протокол, давайте составлять, и не будем терять время. Меня во дворе работа ждет.

Мне пришлось заново рассказать все, что происходило минувшим вечером на автозаправочной станции. Капитан Родимцев мои слова старательно записывал. Пару раз вставляла свою правку Тамара. Тогда капитан зачеркивал записанное и писал заново. Таким образом мы обошлись одним протоколом допроса, тогда как вчера вечером дознаватель в райотделе составлял два — отдельно моего допроса и допроса Тамары. Видимо, просто получал удовольствие оттого, что приходилось писать от руки и задавать вопросы. Но, как я понял со слов Родимцева, ни того ни другого протокола в материалах дела не оказалось, поэтому потребовался другой, отдельный. А составлять два протокола, допрашивая по отдельности меня и Тамару, Родимцеву, кажется, было просто лень…