Тот, кто появляется в полночь

К этому времени почти совсем стемнело. Впереди, на пологом холме, возвышался большой мрачный дом. Ни одно окно в нем не светилось, однако идти в темноте по незнакомым местам казалось сродни самоубийству, нужно было найти ночлег, а ничего, кроме этого дома, поблизости не имелось. Шурик, возглавлявший теперь группу, зашагал вверх по холму.

Скоро они подошли к ограде дома. Ворота были открыты, темный дом словно приглашал их. Спутники вошли в ворота, опасливо оглядываясь по сторонам. Вокруг наступила какая-то особенная, гулкая тишина, какая бывает перед рассветом или сразу после заката. Шурик поднялся на крыльцо, постучал.

Этот стук гулко разнесся в настороженной тишине, отдался эхом внутри дома.

– Смотрите! – проговорила Тоня, опасливо понизив голос, и показала на одно из окон.

Там за пыльным стеклом появился одинокий колеблющийся огонек, словно кто-то пронес свечу. Огонек переместился и исчез. За окнами снова воцарилась темнота.

– Ну что, есть там кто-нибудь? – проговорил Шурик.

В голосе его звучали раздражение и страх. Он опять постучал – и вдруг входная дверь дома с ревматическим скрипом открылась.

Шурик заглянул внутрь дома, опасливо шагнул вперед, повернулся к своим друзьям:

– Ну, заходите!

Тоня вошла следом за ним, Иваныч последним переступил порог – и дверь захлопнулась за ним.

– Что за черт? – Иваныч покосился на дверь, затем оглядел помещение, в котором они оказались.

Кроме них, здесь не было ни души.

Впрочем, в доме было темно, как в желудке огромного доисторического животного, и даже если бы здесь кто-то находился, они его не увидели бы.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнула Тоня, вглядываясь в темноту.

Ее голос гулко разнесся по дому, и словно в ответ на него, в дальнем конце помещения появился крохотный мерцающий огонек. Этот огонек ничего не осветил, не рассеял темноту, а только сделал ее еще гуще, еще непроницаемее. Он горел высоко над полом – наверное, в глубине помещения была лестница, и тот, кто нес свечу, стоял на ее верхней площадке.

– Эй, у вас что, нет электричества? – проговорила Тоня, обращаясь к невидимому обитателю дома. – Извините, что явились без приглашения, мы шли к станции, но заблудились, нам нужно где-то переночевать…

– Переночевать! – повторило странное эхо ее последнее слово, и по комнате пронесся порыв ветерка, едва не погасив мерцающий, таинственный огонек.

– Так можно у вас переночевать? – повторила Тоня, не дождавшись ответа.

Огонек покачнулся и поплыл вверх и назад, словно тот, кто держал свечу, поднимался по лестнице. Шурик решил считать это приглашением и пошел вслед за огоньком. Тоня отчего-то медлила, Иваныч стоял рядом с ней, прижимая к груди больную руку.

– Идите сюда, – проговорил Шурик откуда-то сверху. – Здесь лестница…

В следующую секунду раздался треск, грохот, и рядом с ними упало тяжелое тело.

– Что случилось? – испуганно вскрикнула Тоня.

В первый момент она инстинктивно отскочила в сторону, но потом бросилась к упавшему, наклонилась над ним…

Это был Шурик.

Он лежал вниз лицом, не подавая признаков жизни.

– Шурик, ты что? – запричитала Тоня, пытаясь перевернуть его. – Не пугай меня…

Тоня стащила со спины рюкзак, дрожащими руками отстегнула клапан, достала фонарик. В голове ее мелькнула запоздалая мысль, как она не вспомнила об этом фонаре раньше – ни она, ни ее спутники.

Она нажала кнопку, направила луч на лицо Шурика…

И закричала от ужаса.

Его глаза были открыты, но в них ничего не отражалось. Это были пустые, мертвые глаза. И голова Шурика была повернута под немыслимым, невозможным углом.

Рядом с ней опустился на колени Иваныч. Он прикоснулся здоровой рукой к руке Шурика, потом к его шее и звенящим, чужим голосом проговорил:

– Пульса нет… он сломал шею…

– Ты хочешь сказать… – едва слышно проговорила Тоня, – ты хочешь сказать, что он…

Она не могла произнести последнее слово – и Иваныч сделал это за нее.

– Он умер.

– Черт! – выкрикнула Тоня и повернулась туда, где по-прежнему мерцал огонек. – Черт бы вас побрал! Кто вы такой? Наш друг умер! Вы понимаете – умер!

Никто ей не ответил, огонек по-прежнему мерцал, ничего не освещая.

– Чего вы от нас хотите? – проговорила Тоня, теряя надежду.

Она направила фонарь в ту сторону, где мерцал огонек, успела разглядеть лестницу, сломанные перила – и тут луч фонаря начал слабеть и вовсе погас.

– Да кто вы такой? Что вы о себе возомнили?

Вдруг раздался голос – очень тихий, но при этом заполнивший собой весь дом, очень тихий, но проникающий прямо в мозг, бесцветный и вкрадчивый голос. Невозможно было понять, принадлежит он мужчине или женщине, старику или ребенку.

– Я не звал вас, – проговорил этот голос. – Вы сами ко мне пришли. Но раз уж пришли – я приму вас, как дорогих гостей, и сделаю вам поистине царский подарок. Я подарю вам силу и вечную молодость. Слова «старость» и «болезнь» станут для вас пустым звуком. Не жалейте о вашем друге – он был не готов к моему подарку. Вы – другое дело…

– Вы что – сумасшедший? – зло, раздраженно проговорила Тоня. – У нас умер друг, а вы несете какую-то чушь…