Тот, кто появляется в полночь

Они вышли от машины, спустились по вытертым сотнями ног ступенькам и вошли в дверь.

Бар занимал просторный подвал со сводчатыми потолками. В помещении царила полутьма, только кое-где мерцали багровым светом тусклые светильники. В глубине располагался большой камин, в котором неярко тлели дрова. Около камина, на маленьком свободном пятачке, сидел гитарист с длинными черными волосами и со смуглым лицом, с серьгой в одном ухе. Он негромко наигрывал на гитаре какую-то латиноамериканскую мелодию и вполголоса подпевал.

За низкими столами, упрятанными в стенные ниши, сидели немногочисленные посетители. Между столами сновали официантки в кожаных жилетках, с мрачным макияжем – черная помада, черный лак на ногтях, сильно подведенные глаза.

Никита беспокойно огляделся, нашел свободный столик в самой темной нише, они сели.

Лиза внимательно разглядывала своего спутника.

За прошедшие дни он сильно изменился.

В его лице, во всем его облике все время чувствовались беспокойство, тревога. Он то и дело поправлял воротник, как будто он был тесен, облизывал губы, оглядывался. Казалось, он чего-то ждет или чего-то боится. В то же время его лицо стало как-то выразительнее, одухотвореннее, чем прежде. И еще – гораздо бледнее. Но возможно, так казалось из-за полутьмы, окутывающей помещение.

– Ты расскажешь мне, что с тобой случилось? – проговорила Лиза, когда официантка положила перед ними меню и отошла.

– Да, непременно! – проговорил он, подняв на нее темные, глубоко запавшие глаза. – Но сначала… сначала ответь мне, что я для тебя значу. Что я значу для тебя на самом деле.

«Вот так номер! Нашел время выяснять отношения!»

Лиза молчала, и он снова заговорил:

– Все эти дни я думал о тебе… думал о нас. И я понял, что у меня нет никого ближе тебя.

«А как же жена? – подумала Лиза, вспомнив трогательную запись на автоответчике. – По той записи не скажешь, что вы совершенно чужие люди!»

Впрочем, вслух она этого не сказала – не хотела начинать нудное, бесконечное, бессмысленное выяснение отношений, и вообще Никита был сегодня такой странный.

Но хотя она ничего не сказала, он словно прочитал ее мысли.

– Жена? Она совершенно не ценит меня, не понимает. Я для нее – только источник материальных благ…

«Сомнительный источник», – подумала Лиза, вспомнив, где он провел последний месяц.

– Да, и как только я потерял работу, она выгнала меня, выкинула, как ненужную вещь!

– И теперь ты надеешься, что я тебя подберу… – пробормотала Лиза, опустив глаза.

Но на этот раз он, казалось, не услышал ее.

– Бета, я должен рассказать тебе многое! – проговорил он, перегнувшись через стол. – За эти дни я очень изменился!

– Вот это, пожалуй, правда! Ты совсем не такой, каким был раньше! Я тебя не узнаю!

Он хотел еще что-то сказать, но в это время к столику подошла официантка.

– Вы готовы сделать заказ?

– Мне только «Кровавую Мэри», – резко ответил Никита. – А тебе? – он повернулся к Лизе. – Ты после работы, наверняка проголодалась, закажи что-нибудь…

Странно, Лиза готова была поклясться, что сам Никита голоден. Глаза его горели, он нервничал и суетился, у сытого мужчины движения гораздо спокойнее.

– Я возьму чашку американо и чизкейк, – решила она.

Едва официантка отошла, Никита перегнулся через стол, взял ее руки в свои – его ладони были очень холодные, просто ледяные, – и заговорил тихим, завораживающим голосом

Терпкий запах осени. Как будто винной пробкой,
Отдает плечо твое. В чьей оно крови?

«Да это стихи, – удивленно подумала Лиза. – Он читает мне стихи! Надо же, лет десять мне никто не читал стихов…»

А он продолжал:

Мы с тобою связаны неправомерной, робкой,
Ненадежной логикой любви.
Я тебе не верю. Мы нисколько не похожи.
Ты еще не пробовала моего вина.
Водяными знаками пульсируют под кожей
Тайных ожиданий письмена.
Что мне, что мне делать с бесконечной этой жаждой?
У тебя в глазах бессмысленно искать ответ,
Ведь, прожив две жизни, умираешь тоже дважды,
Третьей смертью ждет меня рассвет.

Скоро пропоют его назойливые трубы,

Отворят лазурную тюрьму.
Небо золотеет. Я облизываю губы
И склоняюсь к горлу твоему…[Стихи А. Танкова.]

– Что это? – прошептала Лиза, испуганная и пораженная. – Чьи это стихи? Твои?

– Конечно! – проговорил он, сильнее сжав ее руки. – Я написал их для тебя, чтобы лучше объяснить свои чувства…

– Какие странные стихи… – проговорила Лиза и невольно вздрогнула. – Какие страшные…

– Страшные? – переспросил Никита. – Вот уж чего я не хотел – это испугать тебя!