+тот кто считает

Некоторое время они плутали, идя мимо домов, принадлежащих европейским знаменитостям, гробниц местных святых, витиевато украшенных входов в молельные дома и, наконец, совсем уже перестав ориентироваться, оказались в квартале, где было значительно меньше людей, у неприметной двери в одном из самых узких закоулков. Ибрагим распахнул ее и жестом пригласил всех пройти внутрь.

– Это своего рода клуб, созданный фантазией моего друга, личного дизайнера короля Марокко, – объяснил он. – Я не случайно выбрал это место для нашего разговора. Вы и сами это увидите.

Они прошли внутрь и оказались в полумраке просторного высокого зала. Первое, что пришло на ум Сэнди, было имя Антонио Гауди. Мягкие линии стен, копирующие стволы экзотические деревьев колонны, переливающиеся из одного в другое пространства – все это действительно напоминало его творения в Барселоне. Но, кроме того, здесь в каждой детали чувствовался привкус востока, арабские символы и орнаменты, таинственные письмена и причудливые линии на стенах – все это было от Магриба, а дрожание естественного света, проникавшего сюда сквозь искусно расположенные окна, заставляло интерьер ежесекундно меняться, напоминая подводное царство. Это место действительно так завораживало, что, казалось, говорить здесь можно было только шепотом.

– Смотрите, похоже на знак солнца, которому поклонялись инки... А вот то изображение на стене напоминает маску из Кахамарки, которая была на берлинской выставке, – вполголоса проговорила Николь.

– Вы правы, мадам, – сказал на безупречном французском, редком в этих местах, незаметно подошедший человек, в движениях и взгляде которого необъяснимо угадывалось аристократическое происхождение, – интерьер клуба выдержан в стилистике времен арабского владычества в Испании, но здесь есть и инкские мотивы.

– Позвольте представить, – с гордостью заулыбался Ибрагим, – это Мухаммед, а для близких – просто Мед, дизайнер короля и мой друг.

– Надеюсь, вам понравится в моем клубе, – со сдержанным поклоном произнес Мед, прежде чем проводить компанию к столу, где их уже ждали медные кувшины с вином и ваза с фруктами. На стене над столом было закреплено позолоченное изображение инкского идола. Заметив прикованные к нему взгляды, дизайнер слегка улыбнулся:

– Значительная часть сокровищ этой исчезнувшей цивилизации, как материальных, так и духовных, со временем, волею судьбы, попала во дворцы Магриба.

На этих словах Ибрагим самодовольно заулыбался, всем видом давая понять, что это замечание имело к нему непосредственное отношение.

Усадив компанию за стол, Мед попросил чувствовать себя как дома и откланялся, чтобы не мешать разговору. Ибрагим тут же взял инициативу на себя:

– Вы, как я понял, интересуетесь историей моей семьи. В этом случае, вы обратились к человеку, который может вам рассказать больше других.

– Будем весьма признательны, – заметил Мэттью.

– Вам известно, что я потомок великого конкистадора Франсиско Писарро, – гордо произнес Ибрагим. – Мой дед проводил исследования истории нашего рода. К несчастью, он успел дойти только до восемнадцатого века. Дальнейшие исследования требовали крупных финансовых затрат, а времена для семьи были не самые благоприятные.

Ибрагим задумался и решил уточнить:

– Историю жизни Франсиско Писарро вы себе приблизительно представляете?

– Спасибо, мы достаточно осведомлены о его биографии, – ответила Николь.

– В таком случае, перейдем к его наследию, – с важным видом сообщил Ибрагим, обращаясь исключительно к Мэттью и почти полностью игнорируя девушек – вполне в соответствии с восточными традициями беседы. – Действительно, мой род весьма знатен, и мне известно о некоторых семейных реликвиях, в их числе были и золотые украшения. Вполне вероятно, что это было золото инков, доставшееся от моего испанского предка.

Выдержав театральную паузу, араб продолжил:

– Когда моя семья оказалась в трудной финансовой ситуации, наследие предков пришлось распродавать, – он вздохнул. – Теперь было бы сложно отыскать след этих предметов. Конечно, у меня в Марракеше много друзей, и возможно, я смог бы вам помочь в ваших поисках… – Ибрагим снова замолчал и обвел присутствующих внимательным взглядом. – Но для этого мне надо знать, что именно вас настолько заинтересовало, что вы специально прилетели из Европы.

– Мы ищем талисман вождя инков, Атауальпы, – ответил Мэттью, – который Франсиско Писарро, вероятно, вывез из Южной Америки перед своей смертью, и части которого могут храниться у его наследников.

– Вот как! – Ибрагим снисходительно заулыбался и заговорил тоном, каким обычно говорят с ребенком, верящим в эльфов. – Талисман вождя инков!.. И вы, надо полагать, верите, что он наделен неким сверхъестественным могуществом?

Сэнди с Николь тайком переглянулись: «Ну и самодовольный тип!».

– Нас интересует, прежде всего, его историческая ценность, – спокойно заметил Мэттью.