Тот, кто сильнее тебя…

– Нет… Насчет потолка…

В кабинет заглянула невысокая подвижная брюнетка с картонной папкой в руках.

– Галина Михайловна, нужна ваша подпись.

Коммунальная начальница, кивнув, пригласила женщину войти, и, вооружившись авторучкой, размашисто расписалась на нескольких листах. Видно было, что делает она это не без удовольствия.

Брюнетка поблагодарила и собралась покинуть кабинет, но Галина Михайловна задержала ее.

– Какая, Оленька, кофточка у вас красивая…

– Спасибо.

– Что-то я у вас раньше ее не видела. Обновка?

– Да.

– Где покупали?

– В универмаге, напротив.

– Почем?

– Совсем недорого. Со скидкой.

– Что вы говорите?

– Между прочим, там на вас замечательные блузки были. Такие, с отложным воротничком, здесь прошито, рукав приспущен, тут рюшечки… И пуговицы очень красивые – бирюза с золотой окантовкой.

– В каком отделе?

– На втором этаже. Там, где раньше парфюмерия была… Кстати, духи тоже купила. Как запах?

– Удивительный аромат… Вы, Олечка, просто прима!

Ермаков, молча, ерзал на стуле. Было такое ощущение, что про него опять забыли.

«Как можно так работать? – возмущался он про себя. – На ставке, наверное… Вот если бы на проценты вас перевести! От сделанного… Тогда бы сами, небось, по району бегали, искали, где и что починить».

– Так что у вас? – снизошла, наконец, Галина Михайловна. – Кран, говорите, течет?

Егор почувствовал себя пациентом психбольницы. Он едва удержался, чтобы не заорать: «Какой еще кран! Потолок… Потолок, черт возьми!»

Но вслух произнес:

– Я уже был у вас.

– Ну и что?

– Хотел узнать – когда?

– Что когда?

– Потолок отремонтируете.

– Деньги будут – отремонтируем.

– Но вы обещали.

– Я обещала?

– Ну да, сказали – через неделю… Вторая закончилась – никаких результатов.

– Ждите. Нет средств.

– Сколько ждать-то?

– Вам сказали – ждите!

Разговаривать дальше было бесполезно. Все его усилия оказались напрасными – только время зря потерял. Практически целый день. Только затем, чтобы услышать это железобетонное «Ждите!».

– Ладно, сделаем вам… – неожиданно смягчилась Галина Михай-ловна. – Сделаем… Но не сразу… Какая, говорите, квартира у вас? Номер?

– Вообще-то я не себе… Соседка, старушка попросила… На нашей площадке живет.

– Молодой человек! – взорвалась дама. – Что вы мне голову морочите!

Егор почувствовал себя так, словно его уличили в подлоге.

– Никого же нет у старушки… Некому похлопотать.

– Идите, молодой человек, идите! Не мешайте работать!

«И это она называет работой!.. Бездельники!»

Праведный гнев душил его, рвался наружу… Но что он мог сделать?

На обратном пути Ермаков заглянул в магазин. Надо было купить что-нибудь к ужину.

Остановившись возле витрины, он вдохнул пряный запах копченых колбас и почувствовал, как проголодался. Однако все эти окорочка, шейки, карбонаты и балыки были для него сейчас недоступны… Завтра предстояло расплачиваться с хозяином квартиры. Причем за два месяца сразу.

Ермаков пересчитал мелочь. Хватало только на хлеб и кефир.

«Нет… Кефиром сыт не будешь. Надо что-то другое…»

Он решил купить два бульонных кубика. Хлеб можно пожарить – в холодильнике еще оставалось немного растительного масла. И запить это горячим куриным бульоном. Царский ужин!

За прилавком была знакомая продавщица. Та самая, что без причины недолюбливала его. Хотя, может быть, не только его, а всех покупателей, не способных сорить деньгами.

Высыпав на железное блюдечко горсть мелочи, Ермаков съежился под ее пристальным взглядом.

– Что это? – удивилась продавщица.

– Деньги, – бесстрастно ответил Егор. – Обычная разменная монета, которую еще никто не отменял.

– Да?

– Да… И я могу на них купить все, что вздумается. Хоть буханку хлеба, хоть вертолет!

– Где только насобирал…

– Вас это совершенно не касается.

Пересчитав мелочь, продавщица выложила на прилавок хлеб и бульонные кубики. Но напоследок удержаться не смогла:

– Вот такая и жизнь у вас будет – мелочная.

«Что ты знаешь про мою жизнь!» – с горечью подумал Ермаков. Ему было непонятно ее тупое высокомерие. Ладно бы, хоть что-то представляла из себя – актриса какая-нибудь или миллионерша… А то ведь обычная продавщица в занюханном магазинчике! Откуда это желание унизить и оскорбить?

Хлопнув дверью, Егор вышел на улицу с твердым решением никогда больше сюда не возвращаться.

Глава 8

В народе живет много примет. Например, про черную кошку. Или про пустые ведра… Или про разбитое зеркало… А у Ермакова в последнее время появилась своя. Если, утром по пути на работу в автобусе, рядом с ним оказывалась хорошенькая девушка – можно было не сомневаться, что день сложится удачно. Если какие-нибудь бабуля или дедуля – значит, день будет так себе. Ну, а уж если нахамили тебе с утра или отдавили ногу – все… Можешь смело разворачиваться и ехать домой досыпать.

Сегодня с утра ему не повезло. Нет, его не обругали, не толкнули и даже не наступили на ногу… Просто в давке у кого-то из рядом стоящих лопнул пакет, в котором была, по всей видимости, сметана. И когда на своей остановке Егор это заметил – его чуть не хватил удар… Единственный парадно-выходной костюм черного антрацитового цвета, оказался безнадежно испорченным.