Тот, кто стоит за плечом

– Ха-ха-ха! – Лилька вдруг закатилась страшным диким хохотом. – Что ты на меня лупишься? Ты думаешь, я такая плохая, а ты такой хороший? Ты думаешь, ты лучше меня, да? Может быть… Так и вали отсюда! От меня, Сазонов, одни проблемы! Я мерзкая и гадкая! И еще я живу с ним! Сплю с ним, трахаюсь. Да, да, ты у меня не единственный! Ты думаешь, я убегу к тебе? Как бы не так! Никуда я ни от кого уходить не буду, понял? Я счастлива с ним! Между прочим, побольше, чем когда-то с тобой! И вообще, пошел ты!

Эти последние слова Лиля практически выкрикивала. Выкрикивала со слезами на глазах, с трясущимся подбородком, лихорадочно шаря руками по столу, словно что-то ища. Сашка не перебивал ее, он понимал, она уже плохо соображает. Ее изменчивое настроение, нервозность и агрессивность, все это говорило об одном – она наркоманка. Прав был Мишка… И, что самое страшное, он никак не сможет ей помочь! Сашка сидел и смотрел, как Лиля вскочила со стула, рванула к выходу, как с трудом потянула на себя дверь и скрылась за ней. Догнать? А какой смысл? Что можно сказать, чтобы остановить ее и заставить измениться?

Оставшийся день он провел в мучительных раздумьях. Даже на работу не поехал, а просто бродил по Москве, наступая на трескающийся под ногами лед. Это не замерзшие лужи, это его сердце хрустит и ломается. Разве можно после этого спокойно жить? Несколько раз вспоминал о Мишке Гравитце и о Вере Бариновой, но мысли снова уносились к Лильке, к этой безвыходной ситуации. «Надо было все-таки что-то сделать, – думал Санек. – Я ведь ничего не сделал. Надо было ее утащить силой к наркологу или к родителям. Схватить и не отпускать. А я поступил, как последнее чмо. Позволяю человеку погибать прямо на глазах». Надо бы увести девушку от Марата. Но как ее отыскать? Денег на детективов у него не было, но наверняка можно обойтись и без них. Наверное, они живут на какой-нибудь съемной квартире. Снимает, скорее всего, сам Марат. Стоп! Марат! Он ведь знает, где можно найти Марата! Ну конечно, в том самом ночном клубе, в котором они были вчера с Гравитцем. Надо только попросить Мишку помочь ему, и дело с концом. И еще, может, он снова увидит Веру… Сердце Сазонова сжалось при одной мысли о Бариновой, но он эту мысль тут же отогнал. До Веры ли теперь, когда Лилю спасать надо!

6

– Алё, Маш, ты где? – приложив к уху трубку, всхлипнула Верка. – Еще там? Слушай, я чуть-чуть опоздаю.

– Вера, открой, – в дверь комнаты постучал отец.

– Чего? – не обращая внимания на папу, продолжала разговаривать Вера. – Нет, точно приду! Да папашка совсем взбесился. Орет как ненормальный весь день… – Верка покосилась на дверь и добавила шепотом: – Тут позавчера в клубе скандал произошел. Потом расскажу.

– Ты меня слышишь? Открой, говорю!

– Не, Машка, ты жди! Сейчас он проорется, и я приду! Давай, через полчаса буду.

Верка положила трубку и задумчиво посмотрела на дверь.

– Ну ладно, не хочешь открывать, я ее выломаю! – Отец, по всей видимости, был жутко разъярен.

– Да ломай что хочешь! – закричала Верка. – Можешь и меня сломать, все равно тебе нет до меня никакого дела!

Отец перестал стучать и, похоже, позабыл и о намерении выбить дверь, зато заорал так, что Верка отошла подальше от двери, чтобы не оглохнуть.

– Нет никакого дела? Теперь ты так говоришь? А то, что я в последнее время только о тебе и думаю, что только тобой и занимаюсь, ты не учитываешь? В ночной клуб ее отправил с сыном приятеля, и что? Теперь все только и говорят, что о твоих криках на весь зал, разборках и каких-то непонятных юношах. Устроила там цирк! Даже Карине и то сказали…

– Ах, Карине сказали… – Верка задыхалась от возмущения. – Прости, забыла, ведь Карина у нас клубная барышня! Светская львица! И не стыдно тебе? Мамочка с дочкой в один клуб ходят…

– Так, все, хватит! – отчеканил отец из-за двери знакомым Вере тоном: она знала, если папа так заговорил, значит, принял какое-то решение, изменять которое он не будет. И, судя по тому, как он это сказал, решение было не из приятных. – Значит, сажаю тебя под домашний арест. Закрылась, вот и сиди там!

Шаги отца стихли, Верка показала язык и скорчила гримасу.

– Думаешь, я буду тут торчать? Сейчас прям, – вполголоса проговорила она. – Я уже тобою, папочка, наученная, – она достала из-под подушки веревку, которой все же запаслась накануне. – Все равно выйдет по-моему!