Тот, кто убьет

— Ох, Иван, ты, я вижу, в этом деле новичок? Дай я тебе все объясню. С иностранцами всегда проблема. Британский паспорт я тебе за тысячу сделаю, но всегда лучше иметь еще один, какой-нибудь заграничный. Можно штатовский, но я отдаю предпочтение новозеландским. У многих сейчас зуб на янки, у одних из-за того, у других из-за этого, а вот на киви никто зла не держит. Ну разве что овцы… — И он шмыгает носом и глотает. — Но импортные, конечно, дороже.

Я не знаю, что сказать. Понятия не имею: тысяча фунтов за паспорт — хорошая цена или нет. По мне так это много. А уж две тысячи — просто сумасшествие.

— Меркури наверняка захочет, чтобы ты соблюдал осторожность. Она любит, когда люди делают для этого все, что могут.

А еще я понятия не имею о том, знает ли он вообще что-нибудь о Меркури, но…

— Ладно. Когда?

— Отлично, Иван. Приятно иметь с тобой дело. Очень приятно.

— Когда?

— Ладно, сынок. Знаю, тебе не терпится. Двух недель должно хватить, однако набавим еще одну, на всякий случай.

— Тогда пусть будут две недели, один паспорт и тысяча фунтов.

— Две недели, два паспорта, три тысячи.

Я киваю и отодвигаюсь от него подальше.

— Блеск… Половину вперед, разумеется.

Мне надоедает с ним спорить, поэтому я достаю три скатки из пяти купюр по сотне фунтов. Я видел такое в кино, и теперь рад, что сам так сделал. Вся эта история с Джимом вообще сильно смахивает на дешевый гангстерский фильм.

— Через две недели там же заберешь другие инструкции, сделаешь все, как в них будет сказано. Встретимся в другом месте. Никогда не пользуйся одним местом дважды. Ты принесешь деньги, и т. д. и т. п.

— Инструкции — часть заклинания, Джим?

— Какого еще заклинания?

— Инструкции о том, как добраться до места встречи. Они защищены заклинанием от Охотников?

Джим улыбается.

— Не-а. Но я всегда наблюдаю за клиентами, когда те ждут автобуса или поезда и, если замечаю Охотника, сразу делаю ноги.

— А.

— Инструкции — это просто указания, как проехать и пройти. Чтобы клиент не заблудился. Ты не поверишь, сколько вокруг тупых людей.

Джим подходит к двери и щелкает выключателем.

— А, чтоб тебе! — Мы оба щуримся и прикрываем глаза от яркого света. — Надо тебя сфоткать.

Пока он занимается этим, я гадаю, какой у него Дар. Вообще-то спрашивать об этом неприлично, но это же Джим, и я задаю вопрос.

Он отвечает:

— Обычный. Зельеварение. Терпеть эту дрянь не могу.

И продолжает:

— А еще я думал… все думали, что у меня будет сильный Дар. С самого детства у меня был один редкий талант, и моя мать, да благословит Господь ее душу, всегда говорила: «Мой сын, у него будет сильный Дар». Понимаешь, я уже лет с трех отличал ведьм от фейнов. Никогда не ошибался, а это редкость.

— Да. Редкость, верно. А как ты это делаешь, Джим?

— Ты вряд ли поверишь, но все дело в глазах… я вижу маленькие серебристые искорки в глазах у Белых Ведьм.

От удивления я, наверное, раскрыл рот.

— Ну вот, ты мне не веришь, так?

— Да нет, Джим, я просто… удивлен. А какие они, эти искорки?

— Ну, такие, совсем особенные, ни на что непохожие. Как тоненькие серебряные пластинки, и все время двигаются то вверх, то вниз, знаешь, как искусственный снег в таких шариках. Вот так.

— А в своих глазах, когда смотришь в зеркало, ты их видишь?

— Да. А как же.

— Потрясающе.

— Ага. И очень красиво. У ведьм красивые глаза.

— А что ты видишь в моих глазах, Джим?

— Ну, в твоих… у тебя интересные глаза, конечно.

— Ты видишь в них серебристые искры?

— Иван, ну, если честно, то они не столько серебристые…

Я сажусь на пол и прислоняюсь к стене.

— У всех Белых Ведьм в глазах серебристые искры?

— У тех, которых я видел, у всех.

— А Черных Ведьм ты когда-нибудь встречал?

— Редко. У них глаза другие. — Он встревожен. — Не серебристые.

— Такие, как у меня?

— Нет. У тебя уникальные глаза, Иван.

«И у моего отца такие же».

Джим громко шмыгает носом и садится со мной рядом.

— А еще я различаю по глазам полукровок.

— Да? — Я никогда в жизни не видел полукровок, наполовину ведьм, наполовину фейнов. Ведьмы таких презирают.

— У них глаза тоже очень красивые. Странные такие… как будто вода течет.

Тут раздается стук в дверь, я вскакиваю и встаю так, чтобы оказаться за ней, когда она откроется, и гляжу на Джима. Тот улыбается.

— Все в порядке, Иван, все нормально. Это просто Трев. — Джим смотрит на часы. — Опаздывает. Он всегда опаздывает, Трев-то.

— Кто такой Трев? — шепотом спрашиваю я.

Джим встает, потягивается и идет к двери.

— Трев — это мозг. У него золотые руки, у Трева… — тут Джим опускает голос до шепота, — магии нет, а руки золотые. Он посмотрит твои татуировки.