Тот, кто убил лань

— Был я тогда молод, — улыбаясь начал свой рассказ любимец колхоза Шхангерий Бжаниа, — мне не перевалило и за шестьдесят. Это теперь мне сто сорок восемь, хоть я еще бодр и крепок. А тогда я чувствовал себя совсем молодцом. В то время жил в нашем селе почтенный старик — пусть легка будет ему земля! — Барганджи Абидж. Он выдал свою дочь Сайду замуж за человека, мало ему известного, так как юноша этот приехал в наш Очамчирский район из дальнего — Бзыбского. Это теперь леса почти все вырублены, и дорога проложены, и поезд ходит, и машина, а в те времена все побережье покрывал густой лес, и попасть в Бзыбскую часть Абхазии было нелегким делом.

Увезли после свадьбы дочь Абиджа Сайду, и спустя год захотел старый Абидж проведать дочь и зятя. Сопровождать его собрались мы все: и я, и другие наши односельчане, друзья Абиджа, его родственники. Зять принял нас как подобает, с почестями. Пир устроил на славу, шумный и веселый. Длился он дней десять, не меньше.

В это время Абидж ближе присмотрелся к зятю, и мы заметили, что старик расстроился. Как ни старался он скрыть это от нас, не удалось. Долго думал он про себя свои думы, но в конце концов не выдержал и поделился с нами.

"Я, — сказал он, — не знал раньше своего зятя Данакая Джикирбы. Теперь вижу: настоящий он ахаца, славный, храбрый, благородный и щедрый. Люди его уважают. Кроме того, он высок и статен. Что по сравнению с ним моя дочь? Без приданого вошла она к нему в дом — негде было мне взять, раз я сам небогат. А вдобавок ко всему — и это страшнее всего — она еще и хромая. Ну какая она жена для такого замечательного джигита? Жалко мне ее. Разве долго продлится ее счастье? Еще скажут, что я, старый Абидж, постарался сплавить с рук свою дочь, повыгоднее ее пристроить. Не-ет, если б я раньше его так хорошо знал, ни за что бы не согласился. Я решил увести дочь обратно. А Данакаю передайте, что я первый буду искать ему жену, достойную его и красотой и умом. Да я и самого князя Нахарбея Чачбу буду уговаривать выдать за Данакая свою красавицу дочь".

Как мы ни отговаривали старика, он не соглашался. К концу дня мы вынуждены были уступить и по его поручению начали разговор с зятем его, Данакаем.

Мы обставили этот разговор очень торжественно, как и подобает в таких случаях: отвели Данакая в сторону — по нашему обычаю зятю не полагается разговаривать с тестем — и передали решение старика.

Выслушал нас Данакай, подумал немного и ответил так:

"Не заслужил я такой обиды. Разве только родному отцу жены, и к тому же почтенному старику, я готов простить нанесенное мне оскорбление, да и то в первый и последний раз. Никому на свете я не позволю говорить о недостатках моей жены. Видно, Абидж забыл, что с той минуты, как Сайда переступила порог моего дома, она не только его дочь, но и хозяйка этого дома — мой друг, моя жена. Внешность мало что значит, важна душа человека; она может сделать незаметным любой физический недостаток, придать красоту человеку. Моя Сайда умна и сердечна — я люблю ее".

Хабиба.

Перевод С. Трегуба

Я много слышал о былой красоте Хабибы Шармат.

"Если Хабиба наклонится над мертвым — он оживет. Если Хабиба взглянет на цветок — он расцветет", — так пелось в песнях.

Сейчас я сидел у нее в гостях. Хозяину и хозяйке давно перевалило за сто, и тем более поражало то необыкновенное тепло, которое излучали старики, когда смотрели друг на друга, поражала нежность, с какой они относились друг к другу.

— Расскажи, расскажи, сестра, как ты выходила замуж за Чичина, — сказал женщине ее брат Сааткерий.

Хабиба смутилась.

— Право, не стоит.

— Нет, стоит, — настаивал Сааткерий. — Гостю будет очень интересно.

Я поддержал просьбу.

— Пусть он сам расскажет, — ответила Хабибэ, соблюдая обычай и не называя мужа по имени.

— Он занят по хозяйству, — заметил ее брат.

— Мне неудобно. Расскажи сам.

Сааткерий не заставил себя упрашивать.

— Среди многих влюбленных в Хабибу был и Эстате Дочия из Зугдиди, — начал он свой рассказ. — Юноша сватался, получил отказ и решил взять девушку силой. Он подстерег ее на кукурузном поле, свалил на землю и хотел изнасиловать, в надежде, что потом она согласится стать его женой. Хабиба долго боролась с ним, а ослабев, выхватила кинжал из-за пояса Дочия и убила его.

Девушку судили и приговорили к шести годам заключения и ссылке в Сибирь.

Тогда из зала суда, неожиданно для всех, раздался громкий протестующий голос: "Хабиба не виновна! Это я убил Эстате Дочия! Судите меня!"

Невероятная суматоха поднялась в зале.

Вперед вышел Чичин. Все с интересом разглядывали его. Юноша уверял суд, что Хабиба якобы была другом его детства, и потому будто бы она хотела выгородить его, надеясь, что ее оправдают, так как она совершила, мол, преступление, защищаясь...

Хабиба говорила: "Это неправда. Он все выдумал. Убила я".

Но суд все-таки поверил Чичину и присудил его к десяти годам тюрьмы и к пяти годам ссылки в Сибирь.

Прошло пятнадцать лет. Хабиба ждала его. Когда Чичин вернулся, они поженились.

Счастливо живут они уже более ста лет.

Атырас.

Перевод С. Трегуба