Тот, кто убил лань

"Пойдем, скорей пойдем!", — заторопился он, озираясь на взбешенного князя. "Не бойся, малыш, — ласково сказал ему Адзин Есхак. — Я сам отведу тебя в горскую школу".

Мальчик просиял и стал бережно засовывать свою книгу в котомку.

Лицо Шхангерия озарила улыбка, и, взволнованный воспоминаниями, он замолчал.

Старик поднялся с кресла и в задумчивости снова стал перебирать книги на столе. Потом поднял взгляд на меня и сказал:

— Теперь ты должен постараться, чтобы все люди узнали, почему жители селений Тамыш, Кутол, Джгерда, Гуп, Тхина и Члоу не стали махаджирами вслед за цебельдинцами и гумистинцами и не погибли на чужбине жестокой, бесславной смертью. Нас спасла первая абхазская книга...

Когда почтенный друг ушел от меня, я все еще продолжал думать о книге, составленной русским генералом-ученым, о стихах "последнего убыха". Мне снова припомнилась древняя легенда о поэте, своими стихами остановившем дрогнувших воинов и воодушевившем их на победу, и я мысленно преклонился перед могуществом вдохновенного, правдивого слова.

Фамильная реликвия.

Перевод автора

Пожилая женщина вошла в сельский клуб перед началом концерта самодеятельного музыкального кружка окумской молодежи и заняла место впереди нас, в первом ряду. Мой сосед, местный учитель, подтолкнул меня и прошептал:

— Эта старушка хранит интересные вещи, никому их не дает и очень неохотно показывает.

— А что именно? — спросил я.

— Старинную золотую медаль и грамоту.

— За какой подвиг? — поинтересовался я. — Что она совершила?

— Не она, а ее однофамилица... — тихо сказал он. — Абхазская девушка Кесария Эмухвари получила эти награды.

— А за что?

— За спасение знамени Самурзаканского отряда.

— Когда это было?

— В прошлом столетии, во время русско-турецкой войны.

— Почему же хранит их эта женщина, а не государственный музей? — недоуменно спросил я.

— Дело в том, что эта старушка из той же фамилии — ее зовут Марта Эмухвари. Она говорит, что медаль и грамота — гордость их рода, и бережно хранит их, как фамильную реликвию. Приезжали к ней из сухумского музея, предлагали за них деньги, но она категорически отказалась их продать...

Вот что мне удалось узнать о подвиге молодой Кесарии.

Известно, что Закавказье, в особенности побережье Каспийского и Черного морей, издавна привлекало хищные взоры многих грабителей-чужеземцев. Последним таким завоевателем Черноморского побережья была Оттоманская империя. Еще в начале девятнадцатого века она продолжала жадно цепляться за захваченные на Кавказе земли. Страшным бичом для кавказских народов, в частности для прибрежной Абхазии, являлась работорговля, составлявшая одну из солидных статей доходов турецкого султана. Такие портовые города, как Анапа и Сухум-Кале, пользовались печальной известностью как главные пункты работорговли, откуда "живой товар" вывозился в Турцию.

В этих условиях народы Кавказа, естественно, видели свое спасение в тесном сближении с русским народом, надеясь найти у России защиту против чужеземных грабителей и работорговцев. Многие кавказские народы снаряжали отряды ополченцев, вливавшиеся в русскую армию, и совместно с ней вели бои с турецкими захватчиками. Они не раз показывали в сражениях примеры боевой доблести и героизма.

Среди отрядов абхазских ополченцев был и Самурзаканский отряд. За свои подвиги он получил от командования почетное боевое знамя.

В сражении на реке Ингур отряд был полностью уничтожен. И когда турки уже близко подобрались к убитому знаменосцу и лежавшему в крови и пыли рядом с ним знамени, из-за выступа скалы внезапно появилась молодая девушка-абхазка. Проворно, как серна, подбежала она к знамени, не обращая внимания на град пуль, схватила его и вмиг скрылась... Аскеры долго искали ее среди скал и пропастей, но так и не нашли. Это была шестнадцатилетняя Кесария Эмухвари.

Турки форсировали Ингур, прошли по всей Имеретии и осадили Кутаиси. Больше восьми лет подряд владычествовали они тогда и в Абхазии. Все эти годы девушка, пренебрегая опасностью, берегла знамя, никому не доверяя своей тайны.

В первый же день после изгнания турок Кесария принесла сохраненное ею знамя в расположение русских войск и, по представлению командования, была награждена золотой медалью и грамотой.

"Молодая 16-летняя абхазская девушка Кесария Эмухвари, рискуя жизнью и спасая знамя, овеянное славой Самурзаканского отряда, спасла честь всего самурзаканского народа", — говорилось в этой грамоте...

— Если бы турки обнаружили это знамя, — сказала мне Марта Эмухвари, с которой нас познакомили, — то все представители нашего рода были бы уничтожены, а всех самурзаканцев выслали бы в Турцию в рабство. Награды Кесарии — это драгоценные реликвии и всей фамилии Эмухвари. Я горжусь ими. Горжусь тем, что в нашем роду была такая девушка...

— Гордиться предками, конечно, можно и должно, — медленно произнес, пряча хитринку в глазах, присутствовавший при нашем разговоре старый Махаз Кецба. — Пожалуй, можно даже хвастать ими, если и твои потомки смогут гордиться тобой...