Тот, кто умер вчера

— Хватить тебе страх наводить, — сказал Пиночет.

— И ты туда же! Ну, я понимаю Ищенко. Молодая, глупая. Но ты-то старый волк!

— Иди ты!

Лысак послушался и ушел.

— И что же нам теперь делать? — Я бросила на Пиночета потерянный взгляд.

— Попробую поговорить с прокурором. Жираф большой, ему видней. Как скажет, так и будет. Психа надо искать, в этом ты права. По всей вероятности, он ключ ко всему. Поиски, кстати, ведутся?

— Предприятий, которые занимаются грузовыми и пассажирскими перевозками, в городе хоть пруд пруди. Предположительно Псих мог устроиться на работу именно туда. А городское УВД выделило всего двух оперативников для поисков.

— Где Суббота?

— Занят составлением фоторобота Психа, — не сразу ответила я, так как продолжала находиться под впечатлением, навеянным последними жутковатыми словами Лысака.

Угадав мое настроение — да там и угадывать-то было нечего, все и так очевидно, — Пиночет протянул мне ключ.

— Это тебя немного утешит, — спокойно произнес он. — Ключ от твоего кабинета. Двести тринадцатый. Тот, что в самом конце, слева.

— КПЗ?! — удивилась я. — Ничего другого не нашлось?

— Сойдет. Можешь устраиваться. А ко мне сейчас должны прийти.

IV

Выделенное мне в пользование помещение назвать рабочим кабинетом можно было, только обладая известной долей фантазии. Аббревиатура КПЗ, как называли его работники прокуратуры, расшифровывалась просто: комната психологической загрузки. Время от времени коллеги собирались здесь по поводу чьего-нибудь дня рождения или без особой причины, когда возникало желание загрузиться, то есть принять на грудь чего-нибудь крепенького.

Я критически оглядела свое — наконец-то! — законное рабочее место (длинный, даже чересчур длинный стол и добрый десяток стульев вдоль стены компенсировали отсутствие другой мебели) и принялась составлять список необходимых для облагораживания интерьера вещей. Список получился большой, так что по длине он мог потягаться с избирательным бюллетенем. Вещи в списке условно были разбиты на три группы:

а) те, которые, возможно, выдаст завхоз;

б) вещи, которые хочешь не хочешь, а придется принести из дому;

в) вещи, которые придется клянчить у Пиночета. Например, несколько цветочных вазонов: три фиалки и две хлорофиты (все равно он не умеет правильно за ними ухаживать), лишний письменный набор, хранящийся у него в шкафу (давно на него глаз положила), и темную тумбочку, стоящую слева от его стола (она у него явно лишняя, он об нее только спотыкается).

Покончив со списком, я один за другим выдвинула все ящики стола. Они были пусты, за исключением самого верхнего, в котором обнаружились разбросанные скрепки, шариковая ручка без ампулы и пустая упаковка из-под презервативов «Life Style». «Пожалуй, надо как следует вымыть стол, — решила я. — Мало ли чем на нем занимались».

Раздобыв в соседнем кабинете тряпку и чистящее средство, я стала усердно тереть столешницу и не заметила, как в помещение вошел посторонний.

— Эй! — услышала я. — Скажи, а кто такая у вас Алеся Владимировна Ищенко?

Я обернулась. Рядом стоял рыжий пижон в дорогом костюме. Раньше я его никогда не видела. Этот тип выглядел так, словно шел просаживать деньги в казино, но по случайности оказался в прокуратуре.

Смысл вопроса был не до конца ясен, поэтому я уточнила на всякий случай:

— Кто такая в смысле, где ее можно найти? Или в смысле, что она за человек?

— Хотя бы «где». А уж что за человек, я и сам увижу.

— Ищенко — это я.

— Ты?! Вы?! А я решил, что вы… уборщица. Таблички на дверях нет.

— Я только сегодня сюда вселилась.

— Это заметно. — Не дожидаясь приглашения, пижон пододвинул к столу один из стульев и сел как раз напротив меня.

Я швырнула тряпку в угол.

— Если у вас ко мне дело, то для начала представьтесь.

— Нет у меня к вам никакого дела. Это у вас ко мне дело. Я — майор Остапенко из райотдела. Мне передали, что вы хотите меня увидеть. Будто бы проверку какую-то проводите?

В его голосе явно угадывалось недовольство по поводу того, что я отрываю столь занятого человека по пустячному поводу.

— Не какую-то, а проверку на предмет полноты и качества предварительного расследования по факту гибели капитана Бражко, вашего подчиненного. — Я открыла портфель и извлекла нужную бумагу. — Вот постановление.

С нарочитым усилием, не скрывая брезгливости, Остапенко взял бумагу с отпечатанным постановлением. Прочитал и расписался под словом «Ознакомленные», напротив своей фамилии.

— Херней занимаетесь. Проверка… Да что там проверять! И так все ясно. Расследование мы провели. Материалы были переданы по инстанции. Они, насколько мне известно, на стадии передачи в архив. Впрочем, проверяйте, если других дел нет… Я в прокуратуре многих знаю. А тут говорят, что, мол, какой-то Ищенко меня к себе приглашает. А это, значит, вы. Вижу, недавно работаете?

— Это к делу не относится. Скажите, Остапенко, почему именно вы вели предварительное расследование по факту гибели вашего подчиненного?

Причина была хорошо известна, но надо же было с чего-то начинать. Я вооружилась бумагой и шариковой ручкой.