Тот, кто утопил мир

Король, ее супруг, развалился на подушках, уставившись на куртизанку, развлекавшую их во время послеполуденного отдыха игрой на чжэне. Здесь, в озерном Пинцзяне, свет был ярче, чем в их старой столице Янчжоу, с ее глубокими каналами и улицами, застроенными знаменитыми черно-зелеными увеселительными домами. Этот свет не терпел загадок. Он подчеркивал тонкие черные волоски на запястьях куртизанки, с которых соскальзывали рукава, поплывший макияж на неровной коже у самого уха. Право, девушке такой заурядной внешности и таланта стоило бы скрывать несовершенства с большим рвением.

Раздраженная Королева решила, что отошлет девушку с жалобой обратно хозяину. Она слишком щедро оплачивала развлечения своего мужа, чтобы терпеть небрежность. Хотя ему как раз было все равно. Рисовый Мешок Чжан и помоям бы обрадовался, если бы ему сказали, что это дорогущее вино. Мадам Чжан продолжала непоколебимо улыбаться. В свое время он оказался ей полезен именно своим тщеславием, и она была ему благодарна. Теперь Королева с нетерпением предвкушала будущее, и выносить мужа ей стало совсем невмоготу.

Королева взглянула через столик на генерала Чжана, когда стайка служанок вбежала с подносами. На лице у него застыл обычный вежливый интерес. Их взгляды встретились, и это было словно соприкосновение обнаженных ладоней. Он не улыбнулся, но скорбный излом его бровей смягчился.

Рисовый Мешок рассматривал тарелки с недоуменной гримасой. Наваленные горкой речные крабы с пурпурными клешнями ему, наверное, показались оскорбительно простецкой едой. Королева коснулась руки мужа самыми кончиками пальцев, привлекая внимание. Половина искусства угождать необразованным мужчинам состоит в том, чтобы ненавязчиво, вперемешку с лестью, указывать им, чем следует восхищаться. Она промурлыкала:

— Эта недостойная женщина подумала, что Его Величество оценит возможность отведать местных свежевыловленных крабов. У них короткий сезон, не дольше, чем у цветов, распускающихся ночью. Каждый год те жители Пинцзина, кто может себе это позволить, стараются прикупить себе двух-трех свежих крабов. — Лаковая помада на улыбающихся губах едва не треснула. — Но даже самым богатым редко удается достать больше одного зараз.

Читать настроение мужа и отвечать в тон давно стало для нее проще, чем дышать. Она была и кукла, и кукловод. Ум находил удовольствие в пустых действиях тела — сказать, коснуться ощутить прикосновение. На другом конце стола генерал Чжан с неестественным спокойствием скрывал, как неприятно ему видеть это супружеское воркование. Ее завораживала собственная власть: двое мужчин покорны одному ее прикосновению.

Рисовый Мешок забыл о музыкантше. Посмотрел на жену самодовольно, будто она была одним из его неотъемлемых качеств, которые и привели к заслуженному величию. Он с удовлетворением заметил:

— Королевская пища, значит!

— Как проницателен мой супруг! — Она поманила одного из слуг, сопровождавших девушек. — Ты. Исполни свой долг.

— Разрешите недостойному, Ваше Величество… — забормотал слуга. Взял крабью клешню, раскрыл ее. Мясо внутри истекало белыми, словно нефрит, соками. Рисовый Мешок внимательно наблюдал, как пищу пробуют на яд. Ему нравилось, когда эта церемония завершалась успехом. И еще больше нравилось то, что он сам ничем не рискует.

Королева украдкой бросила очередной взгляд на генерала Чжана. Он устал нести бремя, хоть и отказывался винить своего брата в том, что тот взвалил на него эту ношу. В последнее время у них почти не было времени на встречи, он был по горло занят подготовкой армии к битве с Чжу Юаньчжаном.

Ее охватила жуткая злоба. Чжу Юаньчжан необъяснимо упорствовал, несмотря на фатальную, казалось бы, нехватку соли. Он отверг ее предложение — очевидно, пребывая в заблуждении, что сможет подчинить себе эту зверюгу генерала Оюана и натравить на нее. Ну, Оюана она тоже знала. А Чжу, при всех своих успехах, был всего лишь мальчишкой. Вспомнилось, как он стоял на холме, беспечный, озаренный солнцем, с юношеской самонадеянностью полагая, что мир будет подстраиваться под него по первому слову. Я хочу быть величайшим.

Как приятно будет увидеть его поверженным, подумала она.

Слуга с поклоном удалился. Мадам Чжан поддернула рукав и палочками грациозно положила самый жирненький кусок в миску мужа:

— Прошу вас, супруг мой.

Рисовый Мешок уплетал крабов, созерцая свой позолоченный сад. Опять он был недоволен — мысли постоянно возвращались к какой-то неприятности, как бы его ни развлекали и ни ублажали минуту назад.

— Юэ все досаждает мне с новым убранством своих покоев, дескать, когда уже? — Он кинул пустую клешню наземь. — Ты ей говорила, что надо подождать?

Юэ, новая наложница Рисового Мешка, оказалась более требовательной, чем вправе себе позволить девушка ее ранга. Конечно, Рисовый Мешок даже не подозревал, откуда берутся средства на все его прихоти и какое можно найти применение деньгам, помимо позолоченных листьев и капризов наложниц.