Тот, кто виновен

Бог не играет в кости!

Альберт Эйнштейн

А если и играет – мы его вычислим.

Руди Клауснитцер. Конец случайности

Глава 1

БЕРЛИН

Тринадцать трупов, одиннадцать изнасилованных женщин, семь искалеченных, столько же похищенных и две прикованных к трубе отопления сестры, которые умрут мучительной смертью от голода, если их вовремя не обнаружат. Пока что я доволен своими результатами, и даже улучшил бы их сегодня на одно убийство, если бы в 15:32 мне не помешали – я как раз собирался сбросить беззащитную жертву в берлинскую канализацию.

Сначала я пытался игнорировать звонок; обычно выключаю сотовый телефон на время работы, но сегодня понедельник, а по понедельникам моя очередь забирать десятилетнюю дочь с занятий, даже если жена, пилот международных авиалиний, в порядке исключения находится в стране, что, к сожалению, случается нерегулярно из-за ее графика работы.

На дисплее высветился неизвестный номер, но время примерно соответствовало. У Йолы как раз должна была закончиться тренировка по плаванию, и, возможно, она звонила мне с телефона подружки. Я решил не дожидаться, пока включится голосовая почта, несмотря на опасность быть втянутым в разговор с агентом кол-центра, который будет пытаться навязать мне какую-нибудь дополнительную стоматологическую медицинскую страховку или пакет кабельного телевидения и которого нисколько не волнует, что моя банковская карта уже несколько месяцев в овердрафте.

Поэтому я раздраженно прищелкнул языком, сохранил главу триллера, над которым работал, даже не закончив предложение, и схватил с письменного стола жужжащий сотовый телефон. В результате именно это привело к тому, что я стою сейчас в пробке на Авусе[3] где-то в районе Хюттенвег и требую от своей дочери пять евро.

– Я не буду платить. – Йола помотала головой и упрямо уставилась сквозь окно с опущенным стеклом на железнодорожные рельсы, которые тянулись параллельно городской автомагистрали. Была середина августа, мы стояли в пробке под палящим солнцем, над крышами машин перед нами дрожал воздух, и у меня было чувство, что я сижу в кастрюле-скороварке, а не в своем старом «фольксвагене»-«жуке».

– У нас есть уговор, – напомнил я ей.

Пять евро каждый раз, когда меня вызывают на «беседу», потому что Йола снова что-то натворила.

– Я думала, это касается только школы. А не свободного времени.

– Ты забываешь, что господин Штайнер не только твой частный тренер по плаванию, но и официальный учитель физкультуры. Так что давай сюда деньги!

Йола посмотрела на меня, словно я заставлял ее обрезать темные локоны, единственное, чем дочь гордилась в своей внешности. А так она ненавидела свой кривой нос, тонкие губы, слишком длинную шею и «уродливые ступни» (ей казалось, что у мизинчика слишком маленький ноготь) и нежную родинку на щеке. Особенно родинку, которую заклеивала пластырем в те дни, когда была сильно не в духе.

– Это нечестно, – заныла она.

– Нечестно то, как ты поступила с Софией.

Я изо всех сил старался не улыбнуться, потому что мне это казалось не таким уж и ужасным, по сравнению с тем, что я сам вытворял в ее возрасте. Но воспоминание о неприятном разговоре в бюро тренера помогло принять сердитый вид.

«Я знаю, Йола бесспорно лучшая в команде, и я действительно на многое закрываю глаза, – сказал мне на прощание пловец Штайнер. – Но если она еще раз позволит себе подобное, я вышвырну ее из команды».

– София назвала меня ублюдком, – начала оправдываться Йола.

– И поэтому ты налила ей средство для мытья посуды в бутылку из-под шампуня?

У Софии под душем случилась истерика: волосы не переставали пениться, сколько бы она их ни промывала. Пена заполнила всю душевую до самой раздевалки.

– Я всего лишь устроила ей головомойку. – Йола оскалила зубы, но достала мятую купюру в пять евро из переднего отделения рюкзака, где хранила айпод и карманные деньги.

– Ты же знаешь, что споры лучше разрешать словами? – спросил я ее.

– Конечно, как в твоих книгах.

Один – ноль в ее пользу.

Йола помахала купюрой.

– Положи в бардачок, – попросил я ее и прокатился на два метра вперед. Видимо, где-то у радиобашни пробку прорвало. Мобильное приложение по пробкам еще не обновилось, но уже десять минут поток черепашьим ходом продвигался вперед.

– Эй, чипсы, клево!

Она вытащила пакет, который был засунут в тесный бардачок, и я в последнюю секунду успел помешать ей разорвать упаковку.

– Стоп, нет! Это подарок для мамы!

Она недоуменно взглянула на меня:

– Что?

– Да. На следующей неделе, на годовщину свадьбы.

– Картофельные чипсы? – Йоле было не обязательно крутить пальцем у виска, я и так видел, что она обо всем этом думает.

– Не просто какие-то картофельные чипсы. – Я ткнул на логотип на пачке. – Чипсы «Пенг».

– Ясно.