Тот, кто виновен

Джеймс покосился на молодую женщину — на вид ей около тридцати, — но так и не понял, была ли она снова в положении или все еще не избавилась от лишних килограммов после предыдущей беременности.

— Духу? — переспросил он.

Женщина, видимо заметившая его акцент, смущенно улыбнулась и перешла на английский:

— Извините, я имела в виду, что испугалась бы и не позволила своему ребенку залезать туда.

Она указала на верхушку деревянной башни — главное притяжение детской игровой площадки на Ляйхардтсштрассе в берлинском Далеме.[20] Джой оставалось две ступени до платформы на самом верху.

— Я тоже боюсь. — Джеймс рассмеялся и посмотрел на дочку трех с половиной лет. — И даже очень. Но по сравнению с Джой ИГИЛ — отряд скаутов. Если трехлетняя террористка что-то вбила себе в голову, ее не остановить.

Джеймс стоял наготове с поднятыми руками на случай, если она поскользнется на последней перекладине в своих лиловых резиновых сапожках и сорвется вниз.

— Меня зовут Тони, — сказал Джеймс. — Мы из Нью-Йорка, — лгал он дальше, не отрывая взгляда от пятой точки Джой. — Извините, что не могу подать вам сейчас руку.

«На которой нет обручального кольца, что ты уже наверняка заметила».

— Ничего страшного. Меня зовут… Ма-а-а-аркус, ради бога, немедленно прекрати!

— Маркус? Я всегда думал, что это мужское имя, — пошутил Джеймс.

Женщина преувеличенно громко рассмеялась плоской шутке, продолжая глядеть в сторону группы детей на другом конце площадки.

— Простите, мне очень жаль, но мой старший мучитель только что пытался спихнуть какую-то девочку с качелей. Меня зовут Мэнди. Мэнди Штурм.

— Красивое имя.

— Спасибо. Вы часто сюда приходите?

Ее немного неуклюжую попытку флирта прервал телефонный звонок на сотовый Джеймса. Тот, извиняясь, пожал плечами, мол, «мне очень жаль, но это важно» — что регулярно доводило его первую жену до белого каления, — и ответил на звонок в ту секунду, когда Джой у него над головой добралась до платформы и, смеясь от радости, уползла на четвереньках из поля зрения.

— Ну как там?

Он перебежал на другую сторону башни, где была алюминиевая гора, спускающаяся в кучу осенней листвы и песка.

— Лучше и быть не могло, — сказала Виго, правая рука Джеймса в компании. — Он угнал машину вместе с женщиной-заложником.

Джеймс присвистнул и помахал рукой Джой, которая держалась за перила горки. Она, так бесстрашно вскарабкавшись наверх, сейчас вдруг не решалась съехать вниз.

Давай же, беззвучно проартикулировал он губами, и сказал Виго:

— Захват заложника?

— Да.

— Отлично. Супер! — закричал Джеймс одновременно в трубку и своей дочери, которая преодолела страх и молнией скатилась с горки.

— Санитар расположил под повязкой и в тумбочке все так, как мы хотели. Мы можем и дальше отслеживать его с помощью радиопередатчика, но это даже и не нужно.

Верно. Благодаря Иешуа они и так знали планы Макса.

— Тогда этот Макс Роде наконец сделает то, что должен, — сказал Джеймс. Его всегда забавляло, когда в фильмах гангстеры говорили метафорами, на каком-то секретном зашифрованном языке, на случай если их аппарат прослушивался полицией. Только единицы могли позволить себе собственный спутник, как их организация. Но от продуманной системы шифрования отказываться все-таки нельзя.

— Верно. Все идет так, как предвидел Иешуа, — прозвучал голос Виго.

Джеймс оглянулся, нет ли кого поблизости, и увидел, как Мэнди с трудом движется в его сторону, толкая перед собой по песку детскую коляску.

— Тогда мы достигли своей цели, — проговорил он чуть тише и одобрительно погладил дочь по голове.

— Почти. Йола все еще жива.

— Проклятье, это еще почему?

Он указал Джой на качели у входа на игровую площадку — они как раз освободились — и с любовью шлепнул ее по попке, когда девочка радостно устремилась туда.

— Чего еще ждет B. V.? — хотел он знать от Виго.

B. V. было сокращение для Bigvoice. Вообще-то Джеймс ненавидел, что его люди давали друг другу прозвища; они все-таки австралийцы, а не какие-нибудь итальянские мафиози, но эта кличка действительно подходила наемному убийце как нельзя лучше. Bigvoice был немым от рождения.

— Он ждет нашего приказа.

— Хорошо, тогда я приказываю.

Он обернулся с улыбкой, в полной уверенности увидеть за спиной Мэнди, и так оно и было. Младенец в коляске спал, сама она нервно теребила отворот пальто. Вероятно, ждала, пока Джеймс закончит разговор, чтобы сказать ему что-то еще.

— Подожди секунду. — Он отнял телефон от уха.

— Извините, Тони, я не хочу вам мешать, — немного смущенно улыбнулась Мэнди. Она была без макияжа, темные волосы до плеч не видели рук парикмахера наверняка уже несколько месяцев, но «непривлекательная» не было первым словом, пришедшим ему в голову. Скорее измученная. Последние девять месяцев лишили ее больше чем просто сна.

— Ничего страшного. — Джеймс улыбнулся сначала ей, потом спящему младенцу в коляске.