Тот, кто виновен

Я снова попытался моргнуть и хотя бы правым глазом сумел разглядеть что-то помимо пелены. Сбоку от меня сидела Фрида, тоже на слишком маленьком для своего роста школьном стуле; рядом с ней висела Йола и усиливала странное впечатление от этой застывшей классной комнаты под открытым небом, потому что, как и Фрида, Йола была связана и без сознания.

Перед глазами у меня все дрожало, как будто Виго и Эдвардс разожгли костер — учитывая обстоятельства, я надеялся, что это было не так. К тому же было слишком холодно. Я дрожал, и не только от страха.

— Подожди!

— Что еще? — спросил Джеймс.

— Не подозрительно, если на острове найдут столько трупов? Фиш, Космо и Фрида? Иешуа предсказал, что Макс собирается причинить зло только своей дочери.

Я закрыл глаза и снова прикинулся, будто все еще без сознания. При этом медленно и как можно незаметнее теребил веревки. Бесполезно. Они лишь сильнее затягивались вокруг моих запястий, чем больше я пытался их ослабить.

— Космо и Фриду сбросим в болото, вряд ли они так быстро всплывут, — задумчиво произнес Эдвардс. — А даже если и всплывут, я уже ничего не могу изменить. Поверь, Виго, мне бы тоже хотелось, чтобы все пошло по-другому, но, когда Bigvoice облажался, ситуация усложнилась, как ты знаешь.

Я почувствовал запах бензина и снова услышал бульканье. На этот раз из канистры поливали не меня, а Фриду рядом.

— А потом еще эта шлюха нашла наушник и говорила с Йолой. Если бы мы после этого убили Йолу, Фрида знала бы, что Макс не может быть убийцей.

Я услышал глухой стук: похоже, канистру поставили на что-то твердое.

— Ладно, кто из нас этим сейчас займется? — спросила Виго.

— Я. Ты садись в шлюпку и плыви вперед. Джой в квартире. Забери ее, упакуй наши вещи и ждите меня в аэропорту.

— Сколько тебе потребуется?

— Какое-то время. Потом нужно будет еще избавиться от наручников и веревок Макса. Все должно выглядеть как самоубийство. В Брауншвейге все чуть было не провалилось. Дай мне факел, Виго.

Женщина отметила, что две пары рук справятся с тремя жертвами быстрее, а после вопроса, не остаться ли ей все-таки на острове, разгорелся небольшой спор, но в голове у меня сейчас звучало лишь одно-единственное слово.

Факел?

Теперь я знал, откуда это мерцание.

Я попытался сглотнуть и испытал мерзкое ощущение: отвратительный горький вкус бензина, казалось, распространился по всему моему телу. Я подумал о Йоле, которая должна умереть бессмысленной смертью, от которой я не смогу ее спасти. О Космо, который, наверное, уже не дышал и который оказался прав, когда утверждал, что «Школа крови» аутентична, потому что в ней я пытался справиться с забытыми событиями, которые пережил в детстве. Например, как отец хотел заставить меня поджечь моего облитого бензином брата. Правда, в «Школе крови» маленький герой романа воспользовался не факелом, а спичкой, чтобы спалить своего тирана. Отца, который хотел научить сыновей убивать и против которого мальчишки в итоге направили свои знания, чтобы избавиться от него и его мучений.

Рядом с собой я услышал шорох. Быстро взглянув туда, я увидел, что Фрида очнулась. Ее стул стоял в десяти сантиметрах перед моим. Виго и Эдвардс уже отошли от нас на несколько шагов, и я рискнул бросить на Фриду второй взгляд. Увидел, как она пошевелила пальцами.

— Эй, — шепнул я. Она помотала головой. Не хотела общаться. Мне было наплевать, я знал, шансов у нас все равно нет, тогда почему бы не поговорить с ней? Ее пальцы снова пошевелились. Она пыталась подать мне знак?

В мерцающем свете факела я мало что мог разглядеть. Но если не ошибался, она держала что-то в руках. Неужели…

— Нож! — еле слышно прошипела она.

Разве такое возможно? Нас же всех проверяли?

Может, она захватила его с яхты?

Да, наверное, так и есть!

Но в принципе, абсолютно не важно, как нож попал Фриде в руки, от него все равно никакой пользы. Даже если ей удастся освободить руки, для нас все будет кончено, как только она нагнется вперед, чтобы разрезать веревки на ногах.

Я закрыл глаза, неглубоко вздохнул, и меня чуть было не стошнило. Из-за вони. Из-за невыносимой головной боли, наверняка вызванной многократным сотрясением мозга. Из-за того обстоятельства, что вокруг снова стало светло. И этот свет мерцал и колыхался.

Я поднял голову. Открыл глаза и увидел, что Виго еще не ушла. Вместе с Эдвардсом они смотрели в нашу сторону. И подходили все ближе. Виго с факелом в руке. Эдвардс, в шаге от нее, с задумчивой миной, словно его что-то не устраивало в нашей рассадке.

— Нет! — крикнул, без малейшей надежды изменить ход событий. Я был связан. Облит бензином. И факел был уже рядом.

— Йола! — громко крикнул я, отчаянно желая хотя бы в последний раз услышать голос своей дочери, прежде чем… о господи, я даже думать об этом не хотел.