Тот, кто знает

– Ты еще здесь? – удивленно спросил коллега, заглядывая в кабинет. – Я был уверен, что ухожу последним. Иду по коридору, смотрю, из-под твоей двери свет, думал, что ты погасить забыл.

– Сижу пока, – Игорь изобразил на лице деловитую озабоченность. – Не успеваю обвиниловку закончить, завтра в десять уже адвокат примчится.

– Да? Ну, тогда до завтра. – Коллега бросил недоверчивый взгляд на девственно-чистый стол Игоря и закрыл за собой дверь.

На самом деле никакого обвинительного заключения, которое требовалось бы срочно готовить, не было. А была растерянность и внутренняя борьба между необходимостью действовать и острым нежеланием что бы то ни было предпринимать. Сегодня около пяти часов вечера ему позвонил Жека Замятин.

– Меня хотят убить, – заявил он без предисловий. В голосе Жеки слышались страх и неуверенность.

– С чего ты взял?

– Знаю.

– Тебе открыто угрожали? – поинтересовался Игорь.

– Нет, но…

– Может быть, тебе показалось? Приснилось?

– Не делай из меня придурка! Намекаешь на то, что я много пью?

– И на это тоже.

– Послушай, я говорю серьезно. Мне стало известно, что меня собираются убрать. Я слишком много знаю, я стал для них неудобен и опасен, и они хотят от меня избавиться. Никто мне пока не угрожает, они в открытую не действуют, обстряпывают свои делишки потихоньку. Но я знаю точно, мне верные люди шепнули. Ты должен мне помочь.

– Как?

– Не мне тебя учить. Ты сам знаешь, как. Я назову тебе имена, а ты уж сам решай. Я на тебя надеюсь. Если ты не поможешь – никто не поможет. Сделаешь?

– Конечно. Давай имена.

Положив трубку, Игорь методично продолжал работать, писал постановления о производстве судебно-бухгалтерских экспертиз по большому, тянущемуся больше года делу о злоупотреблениях и финансовых нарушениях в одном из московских банков, и одновременно краешком сознания обдумывал то, что сказал ему Замятин, и прикидывал, к кому из знакомых оперативников лучше обратиться с этим вопросом. Можно к ребятам из «убойного» отдела на Петровке, можно в управление по борьбе с организованной преступностью, а можно и к разыскникам по месту жительства Женьки, среди них тоже есть знакомые, они сделают все как надо и возьмут преступников тепленькими при попытке совершения убийства.

Он не стал звонить сразу же, работа должна быть на первом месте, вот сперва он все закончит, а потом займется Жекиными проблемами. Однако все необходимые документы были давно уже составлены и распечатаны на принтере, толстые папки уголовного дела убраны в сейф и надежно заперты, а Игорь все сидел за столом, не уходил домой и никому не звонил. Вместо того чтобы заниматься спасением Жекиной жизни, он курил одну сигарету за другой и вспоминал тот день, когда встретил на улице Колобашку-Колбина, и тот день, когда впервые после долгого перерыва увидел Жеку в инвалидной коляске, без ног, с неизменным окурком в углу рта, и тот их разговор, когда Замятин прямо обвинил его в трусости и умышленном провале на экзамене по математике, и постоянно стоящий в Женькиной комнате портрет Генки Потоцкого с траурной ленточкой, пересекающей угол рамки.

На часах было начало двенадцатого, когда Игорь поднялся из-за стола и стал собираться домой. Он уже потянулся к выключателю, чтобы погасить свет, когда затренькал телефон.

– Это я. Я тебе домой звонил, сказали, что ты еще с работы не пришел. Ну? – нетерпеливо проговорил Замятин.

– Что – ну?

– Ты поговорил с кем надо?

– Поговорил.

– Они обещали тебе что-нибудь?

– Обещали. Ни за что поручиться не могу, но они сказали, что сделают все возможное.

– Но они надежные люди? – продолжал допытываться Жека. – Не подведут?

– Не знаю. Я сделал все, что мог. Остальное – их работа. Что ты от меня хочешь? Чтобы я с автоматом в руках стоял около твоей квартиры и охранял тебя? Я тебя сто раз предупреждал, чтобы ты не связывался с криминалом. Но ты же у нас самый умный, ты лучше всех знаешь, как и что надо делать.

– Слушай, – взорвался Женька, – я к тебе обратился за помощью, а не за нравоучениями. Когда мне нужен будет учитель жизни, я найду, у кого совета спросить.

– Вот я и смотрю, что советчиков ты себе нашел первосортных. До беды дошел с их советами. А я гожусь только на то, чтобы разгребать дерьмо после вашей бурной деятельности, – зло ответил Игорь.

Женька в ярости бросил трубку. Ничего, пусть побесится, это полезно. А что же он себе думал? Деньги преступным путем зарабатывать и ничем за это не расплачиваться, только удовольствие получать? Интересно все-таки, участвует он в квартирном бизнесе с одинокими инвалидами или у Жеки другой профиль? Впрочем, неважно. Если Женька останется в живых, то будет Игорю, спасшему его от убийц, навек благодарен, и тогда уже они разговаривать будут совсем по-другому. А если нет – значит, не судьба. Тогда и разговаривать будет не с кем и не о чем.