Тот, кто знает

– Правду?! Ты хочешь, чтобы все узнали правду? А что же ты шестнадцать лет молчала со своей правдой? Я шестнадцать лет бился над тайной смерти моего родного брата, я шестнадцать лет землю носом рыл, карьеру делал в журналистике, чтобы получить доступ к милицейской информации и разобраться, как и почему погиб Мишка! А ты? Человек из-за твоей пьяной дури в тюрьму сел, срок мотал, а ты молчала. Тебе было удобно в своей теплой квартирке в сытой обеспеченной Москве. Почему ты раньше-то не призналась?!

– Я не знала, что его посадили. Я вообще об этом только вчера узнала. Уверена была, что все обошлось.

– Ах, ты не знала?! А ты хотела знать? Не хотела ты ничего знать. Тебе удобно было думать, что все обошлось, вот ты и думала. Если бы ты захотела выяснить, все ли в порядке, ты бы это сделала. Или твоя Наталья Александровна. Но вы обе приняли все как есть и спрятали голову в песок. Меньше знаешь – лучше спишь! Так, да? Ты поступила трусливо и малодушно, а теперь я у тебя получился виноватым во всех грехах.

– Руслан, не кричи, – попросила Ира. – Ты прав, и я не собираюсь с тобой спорить. Я поступила трусливо и малодушно. А ты злобно и мстительно оболгал человека. Мы оба нанесли вред Борису Ивановичу. И мы должны, мы обязаны это исправить. Если в тебе еще есть остатки совести, ты мне поможешь. Я расскажу, как все произошло на самом деле, а ты публично опровергнешь свою мерзкую статью и принесешь Бахтину извинения. Мы будем выступать вместе.

Эта идея родилась в ее голове только что. Еще пять минут назад у нее и в мыслях не было заставить Руслана сделать публичное опровержение. Она хотела только одного: дать ему по морде, высказать в глаза все, что думает о нем, и потребовать, чтобы он устроил ей выступление на телевидении.

Руслан отступил от скамейки на пару шагов, посмотрел на нее, сощурив глаза.

– Все сказала?

– Нет еще. Ты знаешь, где найти Бахтина? Я хочу с ним увидеться. Он здесь, в Кемерове?

– Да, недавно переехал из Ленинска-Кузнецкого.

– Отвезешь меня к нему?

Руслан неопределенно пожал плечами:

– Пойду схожу за курткой.

Ира смотрела ему вслед, крепко обхватив себя руками в попытке унять внутреннюю дрожь. Ее бил озноб, а лицо пылало, и руки были горячими. Бедный Руслан! Каково это, узнать, что твой любимый старший брат – маньяк, насильник и убийца. Столько лет верить в то, что Михаил – тихий добрый парень, который мухи не обидит, столько лет бороться за восстановление его доброго имени, и вдруг такое… Врагу не пожелаешь. И все равно он не имел права клеветать на Бориса Ивановича. Мало ли какие там факты у него в картинку улеглись, если включить фантазию, так из любых фактов можно что угодно состряпать, притягивая их друг к другу за уши, Игорь сколько раз об этом говорил! Он часто любил повторять, что если два факта буквально тянутся друг к другу, то проверять надо не только сами факты, но и природу силы притяжения между ними.

Что же Руслана так долго нет? Испугался и смылся, оставив ее здесь дожидаться второго пришествия? Ничего, ничего, все будет хорошо, все еще можно поправить, сейчас они с Русланом поедут на телевидение, он там обо всем договорится, она выступит в прямом эфире, расскажет всем правду о Бахтине, а потом отправится к самому Борису Ивановичу. И сделает то, что ей не удалось сделать шестнадцать лет назад: поцелует ему руку. При всех. Сколько бы народу рядом ни было. Поблагодарит за все. Попросит прощения…

Из-за угла вынырнул Руслан. В куртке, на голове кожаная кепка, через плечо – сумка на широком длинном ремне. Ира стремительно вскочила ему навстречу.

– Поехали?

– Бахтин в больнице, – сказал он подавленно. – Инфаркт.

– Как… – задохнулась она. – Когда?

– Еще утром. Я только что узнал. В редакции сказали.

– Поехали в больницу, – решительно скомандовала Ира.

– Погоди. Я позвонил на телевидение, сказал, что из Москвы приехала актриса Ирина Савенич, которая хочет сделать сенсационное заявление. Мне поверили. Через пятьдесят минут у них информационный выпуск, они готовы дать тебе три минуты, не больше. Под мою личную гарантию, что дело того стоит. Если ты хочешь выступить в прямом эфире, то надо ехать, другой возможности не будет.

– Да как же ехать, когда Борис Иванович в больнице! – возмутилась она. – Надо срочно к нему. Это ты довел его до инфаркта своей статьей! Надо немедленно успокоить его, он должен знать, что я приехала, что я здесь и собираюсь рассказать правду. Никто больше не посмеет думать о нем плохо и называть убийцей! Он должен об этом знать, это лучше всякого лекарства. – Ира бросила взгляд на часы – еще только начало шестого. – А выступить можно и в следующем информационном выпуске.

– Ира, следующий выпуск будет в час ночи, когда все уже спят и тебя никто не услышит, – устало сказал Руслан. – Ты забыла о разнице во времени. У нас уже вечер. Если не выступать сейчас, то имеет смысл отложить до завтра. Делать сенсационные заявления в ночном выпуске – глупость.

– Ладно, – решилась Ира, – поехали на телевидение. И оттуда сразу в больницу. Ты на машине?