Тот первый поцелуй

— Не лезь не в свое дело, Морган! Тебе вообще лучше отсюда убраться, я хочу поговорить с Элизабет наедине.

— Нет. — Морган произнес одно-единственное слово, но угроза, прозвучавшая в нем, была весьма реальной.

Атмосфера накалилась до предела, и Натаниель набросился на брата:

— Проклятие, Морган, мы с Элизабет будем решать…

— Поздно, Натаниель. Натаниель сжал кулаки.

— Ты подлец, — прошипел он. — Я встретил ее раньше тебя. Она моя! Она здесь из-за меня, и я имею полное право…

— У тебя нет никаких прав. И она не твоя. Видишь ли, мне все хорошо известно. Известно, как ты представлялся богатым владельцем верфей в Бостоне и собственником особняка на Бикон Хилл. Удивительно, как легко ты выдавал себя за другого. Знаю, что ты очаровал Элизабет и сделал ей предложение, не имея серьезных намерений.

Натаниель и не собирался оправдываться, хотя предательская краска залила его лицо; он в бешенстве смотрел на брата.

— Но это в прошлом, — продолжал Морган, — а теперь Элизабет моя жена, и все, что касается ее, касается и меня. Извини нас, но мы утомились за день. К тому же, надеюсь, ты понимаешь, — Морган не удержался от довольной улыбки, — нам не терпится уединиться.

Элизабет была в полном отчаянии. Тем временем Морган схватил ее за локоть, почти силой вывел из комнаты и заставил подняться вверх по лестнице. Только у дверей спальни Элизабет удалось освободиться.

— Вы вели себя непростительно грубо! — обвинила она Моргана.

— Он сам найдет парадную дверь. Элизабет задыхалась от возмущения. Чем бы это ни кончилось, она должна высказать Моргану все, что она о нем думает.

— Вы специально дразнили его!

Морган не отвечал. Молча он открыл дверь ее комнаты и пропустил ее вперед.

— Вы могли быть хотя бы вежливым! — не унималась Элизабет.

Морган изнутри затворил дверь и прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди и хладнокровно созерцая Элизабет.

— Очень сожалею, что мои манеры вас огорчили, милая леди. — Он особо подчеркнул последнее слово. — Но известно ли вам, зачем мой брат удостоил нас сегодня своим посещением?

— А вам известно?

— Уверяю, не для того, чтобы повидаться со мной. Кстати, вы сами могли в этом убедиться.

Морган был прав. Отношения между братьями по неизвестной ей причине были до крайности натянутыми. Элизабет подошла к зеркалу над. комодом и попыталась расстегнуть замочек жемчужного ожерелья.

— Возможно, он хотел о чем-то с вами посоветоваться, — заметила она.

Морган остановился за спиной Элизабет и заговорил, обращаясь к ее отражению в зеркале.

— Поверьте мне, Элизабет, это не так. — В его голосе не было сомнения. — У Натаниеля всегда одна цель.

Элизабет никак не могла справиться с замочком.

— И какова же его цель, позвольте вас спросить?

Неожиданно она почувствовала его пальцы у себя на шее; некоторое время они возились там с замочком, иногда слегка касаясь ее кожи. Элизабет задержала дыхание.

— Какова его цель? Ясное дело, деньги. Морган наконец справился с замочком и положил жемчуг на комод.

Только тогда Элизабет поняла, что почти не дышит. Присутствие Моргана на таком близком расстоянии ускоряло биение ее пульса и раздражало нервы. Она поспешно отступила на шаг, чтобы их разделяло хоть какое-то пространство.

— Прискорбно, что вы такого низкого мнения о родном брате, — упорствовала она.

— Вы сказали — «прискорбно»? Что ж, это весьма подходящее слово, когда речь идет о Натаниеле. — Смех Моргана был невеселым. — Придет время, и вы поймете, что я имею в виду.

— Почему вы его не любите? — не отступала Элизабет.

— Я бы не сказал, что я его не люблю, просто я вижу его в настоящем свете. Советую вам последовать моему примеру.

Элизабет чуть не заскрежетала зубами.

— Благодарю вас, но я прекрасно разбираюсь во всем сама и начинаю понимать, почему вы двое друг друга не выносите: вы слишком похожи друг на друга.

Шурша юбками, Элизабет направилась к двери между их комнатами.

— А теперь, прошу вас, уходите. Я устала, сегодня был тяжелый день, — попросила она.

— Не смею вас больше задерживать, — сказал он с чуть заметным сарказмом в голосе и пожелал ей спокойной ночи.

Но он не воспользовался дверью, соединяющей их комнаты, а вместо этого вышел в коридор. Через несколько минут хлопнула парадная дверь, раздался стук копыт и шум отъезжающего экипажа.

Элизабет понимала, что не имеет права обижаться на мужа, но ничего не могла с собой поделать.

Морган не сомневался в намерениях Натаниеля, а она не сомневалась в намерениях Моргана.

Он опять отправился к своей любовнице.

На следующее утро Элизабет проснулась очень поздно. Ночь не принесла ей отдыха, так как она заснула лишь на рассвете. По этой причине она отказалась от завтрака и вышла только к обеду.

Она ела в одиночестве в столовой, когда Симмонс принес на серебряном подносе маленький конверт. Она было отложила его в сторону, думая, что это приглашение на обед или на концерт, но вдруг заметила, что письмо адресовано ей одной.

С недобрым предчувствием она вскрыла конверт, и ее лицо омрачилось.

Письмо было от Натаниеля; он хотел с ней увидеться сегодня после полудня и давал адрес на Хансен-стрит.