Тот самый

Я дважды прочитала и засомневалась, что это творчество Мишки: он так никогда не изъяснялся, наверняка его дружки прикалываются с его телефона.

Я решила позвонить ему, чтобы не раздувать шутку.

– Алло, любимая, соскучилась? – услышала я Никитоса, младшего брата Мишки.

– Блин, так и знала, что это не Мишка пишет! Вот он узнает, уши тебе поотрывает! Лучше удали всё и телефон на место положи, – отругала я Никиту.

– Какая ты зануда, пошутить уже нельзя. Сразу уши поотрывает, – обиженно заскулил Никита и бросил трубку.

Никита был у них дома главный дурачок, вечно чудил. Мишка только и успевал исправлять за ним косяки. Все ждали, когда же он наконец-то подрастет и бросит дурака валять, а он подрос и стал косячить жестче. И никто не мог с ним справиться.

Пока я думала про то, какой же дебильный Никита, не заметила, как прическа уже была готова.

– Смотри, какая ты красавица! Просто глаз не оторвать! – довольная своей работой, сказала тетя Ирина.

– И правда красиво получилось. Спасибо большое!– ответила я машинально, глядя в зеркало и не узнавая себя с макияжем и прической.

Надо отдать должное мастерству тети Ирины: она из любой девчонки могла сделать принцессу.

– Что уснула-то? Давай, Верочка, платье помогу надеть. Скоро уже жених приедет, не в халате же его встречать планируешь, – сказала тетя Ирина.

Я взглянула на часы. Да, она права, надо уже одеваться.

Платье сидело великолепно. Я боялась лишний раз взглянуть на себя в зеркало: каждый раз просто не верила, что это на самом деле я.

Жених приехал даже немного раньше: нарядный, выбритый и с явным мандражом – руки немного тряслись, голос был тише обычного, и речь сбивалась.

Я смотрела на то, как он старательно выполняет задания, которые ему подготовили мои подруги, и мне стало его жаль. Ну вот зачем это издевательство? Он и так нервничает, а они его еще больше доводят. В какой-то момент я просто вышла из комнаты, взяла его за руку и сказала:

– Всё, девочки, на сегодня хватит. Дальше Миша мой.

В ответ девчонки разочарованно заныли: они явно были настроены его подольше помурыжить, а я им весь кайф обломала. Миша посмотрел на меня щенячьим благодарным взглядом, и у меня что-то щелкнуло внутри: я наконец-то поняла, что люблю его, но не как мужчину, а как младшего брата или сына, которого хочется оберегать, спасать, защищать, о котором хочется заботиться.

«Надеюсь, Мише этого будет достаточно, другую любовь я вряд ли смогу ему предложить», – подумала я в этот момент.

– Вера, пора ехать. Пойдем, – тихо обратился ко мне Миша.

– Ага, – ответила я.

Мы, взявшись за руки, не спеша вышли из подъезда, сели в наряженный джип его друга и поехали в ЗАГС.

Роспись, фотографирование у памятников, банкет – всё прошло очень спокойно, традиционно и чинно. Гости, особенно наши родители, были довольны праздником и тем, что в мире зародилась еще одна ячейка общества.

Все без конца желали нам скорейшего пополнения.

Я ела, пила, танцевала и радовалась со всеми, но воспринимала это скорее как нечто очередное, например день рождения, а не что-то особенное, что происходит один раз и на всю жизнь.

Нашу семейную жизнь с Мишей можно было охарактеризовать с первого дня как размеренную: мы понимали друг друга с полуслова и старались не раздражать свою вторую половинку.

А может, просто нам было настолько всё равно друг на друга, что ни у кого из нас даже мысли не возникало о том, чтобы ревновать или обижаться. Если бы не моя навязчивая одержимость Александром, мы могли бы с ним прожить долгую и спокойную жизнь. Но уже через пару недель я стала остро ощущать, что мне лично этого мало: будто ешь суп, который забыли посолить, – одновременно и наедаешься вроде, но послевкусие никакое.

Наконец-то, прислали фотографии из ЗАГСа и с торжества. Все было сделано первоклассно.

– Верка, какая ты тут красивая, глаз не оторвать! Я самый счастливый мужчина на свете, – прокомментировал Мишка, разглядывая фотки.

– Фотограф прям молодец! Все прекрасно получились. Надо родителям тоже отправить, пусть посмотрят, наверняка им очень интересно, – ответила я.

– Ага, отправь тогда сама, ладно? Я сегодня обещал Никитоса забрать из универа, заодно в деканат загляну. Надо проверить его успеваемость, а то снова хвостов наберет, исправлять замучаемся, – сказал Мишка и начал собираться.

– Ладно. Когда он у вас уже подрастет? Дитятко-то уже больно большое, чтоб с ним так нянькаться, – неожиданно для себя высказалась я.

Мишка тоже удивился. Он явно не ждал от меня подобных слов, и видно было, призадумался, что ему надо ответить.

– Не знал, что тебя это бесит. В целом ты права, конечно, надо уже прекращать эту тотальную опеку. Мне просто мать жалко, она звонила, слезно просила, – ответил Мишка.

– Всё я понимаю, не бери в голову. Езжай, я пока поесть на ужин нам приготовлю, – сказала я, стремясь смягчить ситуацию.

Мне совершенно не хотелось вступать в спор с Мишей, да еще и по поводу его братца-дурачка.

Девчонки на работе давно просили принести фотки с торжества, так что я сразу сформировала папку с наиболее удачными кадрами и скинула на флешку.